Мои пальцы сомкнулись на ручке. А та внезапно сама провернулась, после чего дверь отворилась. Мне в лицо ударил неяркий свет, обрисовавший оскаленный рот, толстые губы, чёрные глаза и лохмы, похожие на змей. Пронзительный вопль чудовища ударил меня по ушам, как лезвие катаны.
Я отскочил, судорожно готовясь перейти в «ускорение», но так и не сделал этого…
Передо мной была всего лишь женщина лет эдак сорока. Перепуганная до того, что аж замерла с разинутым ртом, прижимая к внушительной груди керосиновую лампу. Свет последней и придал ей гротескные черты «монстра». Хотя она и при нормальном освещении вряд ли выглядела красавицей. Широкоплечая, с тяжёлым подбородком и с кулаками, как моя голова. Такая особа и коня на скаку убьют, и избу по брёвнышку разберет, и писает она наверняка только стоя.
— Вы в порядке? — просипел я, пытаясь унять быстро колотящееся сердце.
— Вы… вы напугали меня… да что там напугали… я чуть чувств не лишилась, — заикаясь, сумела выдавить она прокуренным голосом и громко сглотнула. — Что вы здесь делаете, сударь? Уборная же временно не работает. Вы не видели табличку на двери?
— Её там не было.
— Ох уж этот Мартын. Видать, он забыл её повесить. А ведь я говорила ему! — протараторила женщина, быстро взяв себя в руки, словно её по восемь раз на дню так пугали. — В уборной с электричеством беда. Люди жаловались. Вот я сама и пошла, хотела керосиновые лампы расставить.
— Думаю, электричество — это не единственная беда, с которой вы можете столкнуться, — хмуро прошептал я, придя к кое-каким выводам. — Кто-то буквально только что убил собаку за окном, а на подоконнике лежит свежая грязь. На гвозде же красовался кусок чьей-то горелой плоти. К тому же я почувствовал запах крови, когда был в уборной.
— О Господи, в мою питейную заглядывало какое-то чудище, — страшным шёпотом выдала женщина, в мгновения ока побледнев как полотно.
— Почему заглядывало? Может, оно до сих пор тут? Когти точит и готовится пустить их в ход.
— Если бы оно было здесь, то уже напало бы на нас, — с апломбом заявила хозяйка «Заводного Ивана», а может, всего лишь управляющая с функциями вышибалы.
— Да, логика в ваших словах есть, — задумчиво потёр я подбородок и глянул на пол.
На нём не было грязи, но чутьё мне подсказывало, что монстр всё-таки пробирался в коридор. И уж не его ли дыхание шевелило мои волосы? Вдруг он стоял прямо позади меня, пока я справлял нужду? Как представлю подобную картину, так сразу жуть пробирает до самых печёнок.
Но неужели монстр просто понюхал мою спину и ушёл, подумав, что она невкусная? Нет, бред какой. Да и я бы увидел монстра, когда обернулся. Не мог же он обладать магией? Только она бы позволила ему так шустро исчезнуть. А у чудовищ нет магии. В этом я был уверен. Поскольку моя дырявая память процентов на девяносто как раз и была заполнена информацией о магии.
— Сударь, сударь, — вдруг умоляюще прохрипела женщина, сверху вниз заглядывая мне в глаза. — Никому не рассказывайте о монстре. Заклинаю вас. У меня и так в последнее время мало клиентов, а ежели оставшиеся прознают о чудовище, то они могут больше и не прийти. Не говорите им ничего. Монстры же в центре города появляются крайне редко. Они всё больше по окраинам шастают, что поближе к горам и лесу. А даже если кто-то из них в центре Светлограда и появляется, то обычно довольствуется животными. Однако я всё равно клянусь, что уже завтра поставлю крепкие решётки на все окна.
В глазах женщины было столько мольбы, что мне пришлось кивнуть.
— Хорошо, так тому и быть. Я никому ничего не скажу. Слово дворянина. Только ответьте для полноты картины… а что громыхнуло в туалете перед тем, как вы вышли из него?
— Да я ногой ударилась о дверцу кабинки, а она и слетела с петель. Хлипкая была, — прострекотала гром-баба, облегчённо улыбнувшись.
— Ясно. А теперь, милейшая, телефонируйте в полицию и сообщите, что видели чудовище в подворотне. А о том, что оно проникало в питейную, молчите. Пусть служивые разберутся с монстром. Он же вполне может всё ещё разгуливать по городу, представляя опасность для горожан.
— Хорошо, сударь, — согласилась женщина и задумчиво нахмурилась. — Только какое чудовище я видела? У меня даже нет предположений, кто это мог быть. А у вас?
— И у меня, — признался я, пнув свою память. Из неё выпал всего пяток монстров, чьё обличье было мне известно. Но ни один из них размерами не подходил под эту ситуацию.