— Ладно, — проронил я, встал с табуретки и подошёл к входной двери. — Кто там⁈
— Это Марьяна, — прозвучал приглушённый дверью виноватый женский голос. — Я бы хотела извиниться перед Владимиром. Я была неправа.
Выглядывающий из кухни средний расслышал её слова и торжествующе прошептал:
— Этого и следовало ожидать. Я же тебе, Ян, сразу сказал, что она ещё прибежит ко мне с плаксивыми извинениями.
— Ничего ты такого не говорил, — буркнул я и задумался.
Хм, а почему Марьяна, будучи девушкой, сказала, что была неправа? Это же нонсенс! А ещё этот громкий стук в дверь. Не могла хрупкая девушка так постучать…
— Посторонись! — бросил мне натянувший грозную мину Владимир, подскочил к двери и стал открывать замок.
— Стой! За дверью не только Марьяна!
Глаза брата расширились, но было уже поздно. Он успел полностью открыть замок. И дверь квартиры распахнулась с невероятной силой, будто с той стороны её пнул бешеный слон.
Створка угодила брату точно в лоб, отправив его в глубокий нокаут. Он безвольной куклой смачно шлепнулся задницей на пол, а спиной ударился о дверцу гардеробного шкафа. Язык брата вывалился изо рта и повис, как у собаки. Глаза же закатились.
А мой изумлённый взор обратился к скрытой полусумраком лестничной клетке, где в обществе мстительно лыбящейся Кудряшки стояла пара лысых громил, облитых тусклым светом, падающим из прихожей.
Здоровяки оказались похожи словно братья. Оба под два метра ростом, с грубыми чертами лиц, приплюснутыми носами и маленькими колючими глазками, сверкающими из-под выступающих надбровных дуг.
Руки верзил в объёме оказались больше, чем мои бёдра. А дешёвая одежда выдавала в них лиц, больше привыкших к запахам дна общества, чем к ароматам светских раутов и балов.
— Владимир получил своё. Его, можно сказать, наказал сам Господь, — кивнул я на брата, решив уладить дело миром. — Так что вот вам мой совет: идите восвояси и забудьте дорогу сюда. Хороший совет, мудрый.
— Холосий совет, — ядовито выплюнула девушка, пытаясь передразнить меня с помощью гримас и ужимок. — У меня для тебя тоже есть хороший совет. Отойди и не мешай нам. Твой брат ещё не искупил свою вину передо мной!
— Не могу. Я же дворянин и брат.
— Ребята! — взвинчено бросила здоровякам Кудряшка, указав на Владимира дрожащим от негодования пальцем. — Приведите в сознание это ослиное дерьмо. А брата его свяжите, чтобы не тявкал и не мешался под ногами.
— Сделаем, — усмехнулся тот громила, что стоял слева, и угрожающе посмотрел на меня, как хищник на дичь.
Второй верзила картинно хрустнул бычьей шеей и сжал в пудовые кулаки толстые волосатые пальцы с обломанными чёрными ногтями.
Эти двое почему-то совсем не боялись связываться с дворянами. Да, пусть с бедными, но всё же дворянами. А с другой стороны, что им будет? Они явно думают, что сейчас насуют нам с братом полные авоськи, а потом растворятся на задворках города, где их сложно будет найти. Полицию же дворяне редко впутывают. Гордость не позволяет.
— Стой смирно — тады бо-бо не будет! — глумливо выдал один из простолюдинов, напрягая чудовищные мышцы, перекатывающиеся под одеждой.
— Кхек! — резко выдохнул второй и метнул ко мне увитые венами руки.
Я рефлекторно отшатнулся, избежав захвата громилы. Он досадливо поморщился.
Другой дуболом сердитого прошипел, раскрыв здоровенную мозолистую ладонь:
— Не трепыхайся, заморыш, а то подпалю твою смазливую рожу!
На его ладони затанцевал магический огонёк, подсвечивая мелкие струпья и фурункулы, густо усеивающие рябые щёки здоровяка, ощерившего в усмешке гнилые чёрные зубы. Он выглядел настолько отталкивающе, что даже Кудряшка вздрогнула и шагнула в сторону, пытаясь скрыть брезгливость и отвращение, возникшие на её мордашке.
— Чего ты ссышь⁈ Стой подле меня. Привыкай. А ночью будешь отдавать оплату… Гы-гы. Ручаюсь, тебе понравится. Я буду с тобой нежен! — рыкнул на неё обезображенный простолюдин, каким-то образом пробудивший свой дар.
Как он это сделал? «Синькой»? Да вот уж шиш! Где он мог достать её в таком количестве?
— Разберитесь уже с Гориными, и покончим с этим! — приказала громилам девица, решительно стиснув зубы. — Хочу видеть этого подлеца Владимира на коленях, вымаливающего прощение! А его брат пусть посмотрит. Впредь ему наука будет, чтоб неповадно было честных девушек обманывать.
Первый верзила снова потянул ко мне растопырки. А второй — многозначительно направил на меня руку с угрожающе потрескивающим огнём. Пламя отражалось в потемневших от злости глазах Кудряшки, чьё лицо понемногу кривила гримаса предвкушения скорой мести.