Разумеется, работа Элли была гораздо важнее, чем любая охота за сокровищами. Элли сотрудничала с целым легионом других физиков и космологов во всей Солнечной системе. Все они находились между собой в тесном контакте и занимались научным предсказанием того, что должно было произойти с Марсом в скором будущем. Насколько понимала Майра, самые важные сведения в этом смысле поступали отнюдь не с самого Марса, но из других сегментов неба, потому что, как ни трудно это было осознать, но с Марса отдаленные звезды больше не выглядели такими, как с Земли. Воображение Майры отказывалось ей служить, и она не могла себе представить, как это может быть.
Тем не менее программа возвращения ценностей с точки зрения ее собственных целей шла успешно. С помощью орбитальных карт Майра и другие нашли в песках «Викингов», эти тонны дорогостоящих, но малоэффективных металлических конструкций времен «холодной войны». Они лежали в тех самых скалистых пустынях, куда их запустили осторожные военные стратеги. В долине Ареса был найден знаменитый отважный «Следопыт» вместе с принадлежащим ему маленьким роботом. Случай со «Следопытом» оказался не слишком трудным, потому что тот лежал недалеко от Порта Лоуэлла, можно сказать — на виду первых приземлившихся на Марс людей. Майра знала, что британцы жаждут вернуть — хотя бы частично — свой «Бигль-2», сложный, похожий на игрушку зонд, который не смог пережить переход по равнине Исиды. Кроме того, экспедиция уже нашла исследовательские вездеходы «Спирит» и «Оппортьюнити», которым были поставлены задачи, явно превосходящие их технические возможности. Все эти старинные артефакты были доставлены в Смитсоновские лаборатории на Земле и на Луне.
Экспедиции по возврату ценностей преследовали и другие научные цели. Интерес для ученых представляли данные о том, как созданные человеком материалы смогли противостоять марсианскому воздействию в течение целого века. Да и сами посадочные площадки детально описывались и заносились на карту. Считалось, что зонды были посланы в эти места не случайно. Таким образом, Майра и Элли работали над сбором образцов, картографированием и отгадыванием древней стратегии землян, причем делали это, что называется, в последнюю минуту.
Земляне прилагали усилия даже к возврату старых орбитальных станций, которые давно замолкли, но все еще кружились вокруг Марса. Солнечная система пережила глубокое разочарование, когда выяснилось, что «Маринер-9», первый орбитальный робот, давно исчез. Возможно, он дожил до 2040-х годов, а затем его поглотила марсианская атмосфера, которая после солнечной бури значительно расширилась.
Майра была счастлива делать что-то полезное и важное. Она не ожидала только одного: такого пристального внимания к своей работе со стороны общественности. Каждое ее движение тщательно отслеживалось со всех точек Солнечной системы. Ей обещали только одно: что с борта вездехода в прессу не просочится ни одной фотографии. Но Майра старалась никогда не забывать, что компьютерные системы вездехода могут быть с легкостью взломаны, и она в любой момент может оказаться под прицелом прессы.
День подходил к концу. Дневной свет, и так весьма слабый благодаря искусственной пыльной буре, вызванной ее вездеходом, начал меркнуть. Майра уже стала опасаться, что они так никогда и не найдут остатки «Марса-2», которые были целью их путешествия.
Но тут Элли, до сих пор не отводившая взгляда от сложных графиков на своих компьютерных экранах, откинулась на спинку стула.
Майра вопросительно взглянула на нее. Она уже привыкла к этой язвительной женщине и начала понимать, что из всех эмоций только гнев мог вывести ее из себя. Так что это откидывание назад, а также нахмуренные брови означали близость эмоционального взрыва.
— Что случилось? — спросила Майра.
— Вот он. — Элли ткнула пальцем в экран. — Марсианский рок. Мы его видим перед собой.
— Хорошо. Но ты можешь мне объяснить, что это такое? Только простыми словами.