Принц сосредоточился на котлетах. Медленно переворачивая мясо, он следил, чтобы оно прожарилось со всех сторон. Когда котлеты были готовы, Кит-Канан снял одну и опустился на колени перед Анайей.
– Обед готов, госпожа моя, – произнес он, дотронувшись до ее плеча.
Анайя улыбнулась, ее ресницы дрогнули, и она открыла глаза.
Кит-Канан с криком ужаса уронил мясо на грязный пол.
Темно-карие глаза Анайи сделались ярко-зелеными, словно два сверкающих изумруда.
Глава 17
Гостеприимство посла
Порывы ветра обрушивали струи дождя на эльфов, стоявших на каменном причале у реки. Противоположный берег Тон-Таласа не был виден, река бурлила, ветер вздымал высокие волны. Сквозь весь этот хаос неуклонно двигалась огромная баржа, увлекаемая все той же гигантской черепахой.
Чем дольше Ситас наблюдал за усиливающимся штормом, тем больше убеждался в том, что он был не природного происхождения. Подозрения принца пали на ожидавших его людей из Эргота. Известно было, что на службе у императора состояли несколько могущественных магов. Может быть, эта преждевременно пришедшая неистовая буря была наслана злобными колдунами-людьми?
– Определенно, Высочайший, тебе не следует рисковать и пересекать реку! – предупредил начальник эскорта, стоявший рядом с Ситасом.
Принц поплотнее укутал шею в складки плаща.
– Меня ждет посол Эргота, капитан, – отвечал он.
Черепаха повернулась задом к волнам, которые разбивались зелеными брызгами о ее высокий куполообразный панцирь.
– Для нас важно показать этим людям, что мы вольны в своих действиях, – ровным голосом продолжал Ситас. – Претор Ульвен не ожидает, что мы в такую бурю рискнем отправиться встречать его. Если мы не придем, после шторма он сможет направо и налево рассказывать о трусости эльфов. – Ситас мокрым плащом вытер с лица воду. – Этого удовольствия я им не доставлю, капитан.
Но не похоже было, что его слова убедили темноволосого Каганести.
Толстостенная деревянная баржа, приближаясь к берегу, подняла большую волну. Эта волна, высотой более десяти футов, накрыла Ситаса и его спутников, промочив их окончательно. Гвардейцы, которых мотало по причалу, ворчали и ругались. Ситас походил на изваяние, пряди его светлых волос, словно ручейки, струились по изумрудному плащу.
Паромщик прокричал с палубы:
– Не могу причалить при таком волнении, Высочайший!
Ситас бросил взгляд на капитана.
– Следуй за мной, – приказал он.
Отбросив полы плаща за спину, Ситас собрался и, разбежавшись, перепрыгнул расстояние между пирсом и качающейся баржей. Принц, ударившись о палубу, покатился и снова вскочил на ноги. Солдаты в изумлении взирали на него.
– За мной! Вы воины или крестьяне? – крикнул Ситас.
Капитан расправил плечи. Если наследнику престола угодно было совершить самоубийство, то и он тоже должен умереть. Когда капитан оказался на пароме, они с Ситасом устроились поудобнее, чтобы помочь воинам, перепрыгивавшим к ним.
Палуба парома подымалась и опускалась, словно грудь дышащего чудовища. Когда все оказались в безопасности на борту, паромщик протрубил сигнал. Могучая черепаха, не обращая внимания на непогоду, направилась прочь от берега.
Струи дождя, кружась, словно смерчи, хлестали их. Вода билась о борт, по палубе туда-сюда катался мусор. Волны, так неистовствовавшие у берега, посредине реки утихли. Зато появилась новая опасность – могучий поток, образованный ветром, дувшим против течения. Толстые цепи, соединявшие паром и спину черепахи, тяжело лязгали сначала по левому, затем по правому борту. Огромная рептилия раскачивалась на волнах, и иногда из воды показывался толстый зеленый ласт. Словно сопротивляясь этому натиску, бросавшему вызов ее мощи, черепаха нагнула голову и еще стремительнее направилась к западному берегу.
Капитан эскорта, сгибаясь под порывами ветра, пробрался к Ситасу и сообщил:
– Господин, в барже полно воды. Волны перехлестывают через борта.
Принц хладнокровно спросил у паромщика, что им следует предпринять.
– Черпать. – Это было все, что тот мог ответить.
Солдаты, опустившись на колени, принялись набирать воду шлемами. Образовав цепочку, они передавали полные шлемы к подветренной стороне и возвращали обратно пустые.
– Земля! – выкрикнул паромщик.
Ситас, вглядевшись в пелену дождя, различил впереди нечто серое. Постепенно береговая линия становилась все отчетливее. На невысоком холме над рекой стояла большая палатка, над которой развевался флаг.
Ситас выплюнул дождевую воду и снова тщательно завернулся в плащ. Несмотря на свое требование встретить их и доставить в город, люди расположились здесь на ночлег. Они с самого начала водили за нос сына Пророка. От подобного коварства кровь закипела в жилах Ситаса. Однако не было смысла врываться в палатку посла, будучи ослепленным гневом.
Он пристально взглянул на плывущую черепаху и затем вдаль, на пологий берег. Приняв решение, Ситас, качаясь, пробрался по ходившей ходуном палубе туда, где солдаты, стоя на коленях, все еще вычерпывали шлемами воду. Он велел им держаться крепче, когда баржа, подойдет к берегу, и быть готовыми к неожиданностям. Когда Ситас поделился своей мыслью с паромщиком, этот утомленный, измученный бурей эльф рассмеялся.
– Мы это сделаем, господин! – воскликнул он и поднес рог к губам.
При первой попытке вместо звуков из горна полилась вода. С бранью он постучал раструбом по фальшборту и подул снова. Сигнал перекрыл шум бури. Черепаха качнулась вправо, потянув паром в сторону от маячившего перед ними причала. Снова раздался звук трубы, и животное подняло огромную зеленую голову. Тусклые оранжевые глаза быстро замигали, сбрасывая капли дождя.