— Не приходи, пока не будешь готова продолжить, — спокойно продолжил узник. — Если ты хочешь, я буду тебя учить. Но только после того, как ты подумаешь и точно решишь, что ты этого хочешь.
Катрина хотела. Учиться и купаться в новых неизведанных витках потока своей силы. Но она точно не желала снова ощутить то, что почувствовала сегодня.
— У меня приказ короля, — нашла она себе оправдание. — Я не могу не прийти.
Нэйтан уверенно покачал головой.
— Можешь. Ты придешь к нему и скажешь, что не можешь. Он будет расстроен, зол, но он тебе ничего не сделает. Эрик — хороший человек, и он не дурак, а твоей клятвы о молчании достаточно, чтобы король отпустил тебя с миром. Поэтому не приходи, если не будешь уверена.
В этот момент ей на самом деле хотелось немедленно собрать свои вещи и поскорее уехать. Потом прочесть в газете о казни великого Натаниэля и вспомнить, что она когда-то была с ним знакома. Чтобы немедленно забыть и продолжить готовиться к свадьбе.
— Не приходи, — серьезно повторил Нэйтан.
— Не приду, — пообещала она и быстрым шагом направилась к выходу, ставя для себя главной целью не расплакаться, пока за спиной не закроются двери ее покоев.
ГЛАВА 7
Катрина не заплакала.
Вернулась в свои покои, заперла дверь, стремясь отгородиться от целого мира, села у окна и долго смотрела в кружащееся за ним снежное марево. Дома сейчас цвели сады, светило яркое солнце, дул теплый ветер с моря. А она, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, сидела у окна древнего старинного замка и следила за хороводом снежинок, словно слепые мухи, бьющихся в стекло.
Катрина думала, что вернется домой с высоко поднятой головой. Еще бы, она не только помогла самому королю Аренора, но и познала новые грани своего дара, научилась тому, чего не умеют профессора Магуниверситета, разговаривала на равных с самим Натаниэлем, о котором слагают легенды…
Катрина хмыкнула и отвернулась от окна, закрыла лицо руками.
Нет никакого легендарного Натаниэля и никогда не было. Есть циничный, побитый жизнью Нэйтан Фостер, запертый в подземелье замка. Нет легенды, есть человек, который только что обидел ее и унизил.
Катрина больше никогда не хотела видеть Нэйтана. Довольно. Завтра же она признается королю в своей некомпетентности и уедет на юг. А там выйдет замуж, прекратит брать заказы, как того требует будущий супруг, и займется хозяйством. Может быть, даже разведет свой собственный сад…
Рожать детей и рассаживать цветы — чем не рай для женщины?
Большинство людей используют магию в быту, и им этого достаточно: разогреть суп щелчком пальцев, открыть ставни взмахом руки, не выходя на улицу. Так почему же для нее этого всегда было мало? Откуда эта постоянная жажда открытий? Не она ли привела Катрину в Инквизицию, о чем и вспомнить тошно?
Ей было девятнадцать, и ее направили на преддипломную практику. Катрина была горда, взволнована, взбудоражена открывшимися перспективами. Еще бы, она была первой девушкой, которую в столь юном возрасте пригласили пройти практику в самой Инквизиции.
Даже отец гордился, хотя до этого момента Катрина искренне считала, что заслужить его одобрение можно лишь родив не меньше троих внуков. Ее сестры так и сделали. Даниэла вышла замуж в шестнадцать, Кларисса в семнадцать, к двадцати у обеих уже появились дети. Теперь, спустя шесть лет, у сестер было уже по трое, а у Катрины диплом, работа и пока еще только жених, помолвка с которым растянулась на недопустимый приличиями срок.
А тогда отец гордился. Поздравлял, хвалил, прочил ей карьеру, связи, будущее. Первые дни Катрина летела на работу как на крыльях, считывала поверхностные мыслеобразы мелких нарушителей закона, злоупотребивших магией, но, по сути, не натворивших ничего необратимого. Это напоминало игру, а Катрина чувствовала себя нужной, важной.
А однажды привели молодого человека, почти мальчика, лет шестнадцати. Его обвиняли в убийстве собственной тетки. Женщину нашли со сломанной шеей в саду за домом возле стремянки. Ни единого следа насильственной смерти, однако сын усопшей обвинил в убийстве своего кузена, аргументируя тем, что мотив у него был самый очевидный — недавно тетка написала завещание и оставила любимому племяннику большую часть своего состояния.
В саду, где произошло несчастье, магический фон был повышен. Этого хватило, чтобы прислушаться к показаниям несчастного обиженного сироты. В мире, где магический дар был у каждого второго, к версии убийства отнеслись серьезно: конечно же, нет следов, ведь он мог свернуть шею женщины взмахом руки, даже нe приближаясь. К тому же, обвиняемый был чрезвычайно одаренным юношей, и по всему сходилось, что он вполне мог такое сделать.