— Только…
— Что?
— Ты уверен, что после этого Инквизиция от тебя отстанет? Не будет копать дальше?
— Разумеется.
В этот раз Нэйт не поверил. Карлос надеялся, но уверен не был. Хотя, основываясь на том, что Нэйтан уже слышал об Инквизиции, на их счет никогда нельзя было быть уверенным и считать себя в полной безопасности.
— Тогда я пойду.
— Беги, малыш, — махнул рукой Карлос, отпуская.
Какой он уже малыш? Вымахал чуть ли не выше самого Дьерти.
Но возражать не стал, улыбнулся на прощание и переместился к реке, откуда до Заречья было рукой подать.
Катрина глубоко дышала, приходя в себя, но отметила, что вышла значительно легче, чем в прошлый раз.
Нэйтан сам выпустил ее руки до того, как она вырвала бы их и отшатнулась, как это обычно происходило. Вид у него был задумчивым.
— Они не поверили? — спросила Катрина, помня о судьбе Дьерти, рассказанной королем.
Нэйтан поднял глаза, посмотрел на нее.
— Нет, — тихо произнесли его губы, но ей показалось, что это слово громовым раскатом отразилось от стен.
— Мне очень жаль, — искренне сказала Катрина. — Лорд Дьерти был хорошим человеком.
— Мне тоже. Жаль. — Нэйтан и протянул ей раскрытые ладони. — Идешь дальше?
Катрина кивнула.
Их руки соединились.
— О, глядите, наш юродивый идет, — крикнул задира Петро с завалинки, на которой расположились он и несколько парней из его компании.
Задирать Нэйта было их излюбленным развлечением с самого детства. Несколько раз Нэйтан с Петро серьезно дрались, но их всегда растаскивали до того, как определился бы победитель.
В последний год их противостояние усугубило то, что Ларка, девчонка, которая нравилась Петро, стала выказывать знаки внимания Нэйтану. Петро ревновал, бесился и норовил, если не подраться, то задеть за живое словами.
— Что, быстро удовлетворил своего богатого деда, а? Денег-то дал?
Нэйт даже не взглянул в его сторону, только сцепил зубы. Шутка была старой, хотя друзья Петро в голос заржали.
После избиения отца, почти трехлетней давности, все узнали о странной, на их взгляд, дружбе богатого помещика и деревенского мальчишки. Родители пытались его запирать и не пускать к Карлосу, но Нэйт всегда исчезал, и они не могли его найти и остановить. О том, что мальчик научился перемещаться, никому из них известно не было. Как ни странно, родители смирились и приняли то, что Нэйт не перестанет общаться с лордом, но злые языки это остановить не могло.
Давно несмазанная дверь заскрипела. Дома никого не было.
Нэйтан огляделся и направился на поиски матери, по дороге проведя ладонью по ржавым петлям. Ржавчина исчезла, будто и не было.
— Бродит и бродит! — заметил его возвращение Петро. — Сидеть больно?!
На этот раз Нэйтан остановился и посмотрел в его сторону. Просто посмотрел, и пальцем не пошевелил, но Петро что-то почувствовал, не стал нарываться.
— Да ну его, — скомандовал он своим прихвостням, — пошли купаться, что ли!
Нэйт проводил их взглядом. Он мог бы стереть всю компанию в порошок одним движением пальцев, но ему этого больше не хотелось. Хотя в детстве, когда Нэйтан был маленьким и слабым, он бы много отдал за такую возможность.
Нэйт всегда чувствовал себя здесь чужим. Он даже не походил на односельчан внешне: высокий, тонкокостный, а они — приземистые, широкие, плечистые. Они не понимали друг друга. Нэйт не хотел гонять кошек и бить их камнями, ему было не интересно украсть самогон у бабки Алины и пить его прямо из бутылки, передавая по кругу, не находил ничего веселого в том, чтобы стащить у Ларки платье, пока она купается, и заставить бежать до деревни, прикрываясь листьями лопуха.
Чужой…
Мать нашлась у соседки через три дома. Женщины сидели на крыльце, болтали и вязали на спицах.
С тех пор, как Карлос научил его ставить ментальные блоки, Нэйт немедленно заблокировал мысли и чувства матери. Личное должно оставаться личным, он не имел права читать ее, как раскрытую книгу.
Сейчас, собираясь попрощаться, Нэйт впервые за эти годы убрал блок.
Женщины, как по команде, подняли голову, услышав, что кто-то идет.
«Выродок», — пришла отчетливая, полная отвращения мысль соседки.
«Когда же ты уже не вернешься и дашь мне дышать спокойно?!» — ударили плетью мысли матери.
Нэйт резко остановился. Встал посреди дороги, не дойдя несколько шагов до крыльца.
Мать, как и всегда, смотрела на него с грустной улыбкой, а в это время перед ее глазами проносилось, сколько боли и лишений она перенесла с тех пор, как он появился на свет.
— Ты что-то хотел? — спросила она.