— Может, съедем с тропы? Нужно поговорить, — начала я.
— Хорошо. Пойдем.
Мы там же привязали лошадей и, отойдя чуть в лес, присели на поваленное дерево.
— О чем ты хотела поговорить?
— Рассказать тебе кое-что. О себе. А потом ты уже решишь, нужна я тебе или нет.
— Риа…,- начал он, будто очередной раз повторяя ребенку прописную истину.
— Нет, подожди. Ты еще ничего не знаешь. Мое имя — Лирианна. Оно не настоящее. Точнее, оно принадлежит мне чуть больше полугода. Раньше меня звали иначе.
— Как?
— Алирия Антилья.
Я боялась поднять глаза и увидеть в его взгляде… что? Отвращение? Ненависть?
— Темная императрица, — на выдохе сказал он.
Не выдержав неизвестности, поднимаю взгляд на него. В глазах ожидание и … все. Ладно, идем дальше.
— Нет. Только супруга темного императора. Трон передается по крови, в семье. Так же сейчас императрица Аньянка, а ее муж только принц-консорт.
— Понятно. Теперь все становится на свои места. Но говорили, что тебя нейтрализовали.
— Да, они наложили заклинание Безвременья. Я спала сто лет. Но для меня их не было, для меня все произошло не так давно.
— Как ты проснулась? Заклинание закончило срок действия? — скептический голос выдавал сомнения, терзавшие хозяина.
— Нет. Меня разбудили.
— Ной, — он не спрашивал — утверждал.
— Да. Только, пожалуйста, никто не должен знать о Ное. Иначе он может пострадать.
— Я понимаю. Никому не скажу о вас.
Больше мне говорить было нечего, Кейн сам знает о роли Алирии в истории. Я ждала его реакции, слов, чего угодно. Но он молчал и смотрел на меня. Тишина не давала вздохнуть, и терпеть дальше уже не было сил.
— Скажи что-нибудь, — попросила я.
— Что?
— Скажи, что ненавидишь меня. Что я врала тебе. Что-нибудь еще такое же.
— Зачем?
— Тогда появится определенность. А пока ты молчишь, я не знаю… боюсь.
— Ты думаешь, твое признание изменило мое отношение? Нет, Риа. Для меня ты та же самая, что и десять минут назад. Только теперь я лучше понимаю тебя.
— Но. Как же? Я думала…
— Что мне дала эта информация? Только твое настоящее имя. Все остальное ты рассказала мне раньше. Ах да, еще это придало мне больше уверенности в нас. — Глядя на мою не понимающую мордашку, он пояснил. — Ты достаточно доверяешь мне, чтобы открыть свою тайну. Которая может быть опасна, может повлечь большие последствия. Но ты доверила ее мне. Спасибо. Это много для меня значит.
— Кейн, — у меня будто крылья выросли. Я так боялась его реакции, что свыклась с тяжестью на душе. А теперь она исчезла. И стало так легко. И вдруг захотелось жить. Не искать смысл, не тратить время на что угодно, только бы заполнить дни. А жить, наслаждаясь каждой секундой происходящего. Хотелось довериться. Это тяжело, но со временем у меня получится. Я буду пытаться. И Кейн будет рядом, не бросит. Он не откажется, не посчитает недостойной тепла и любви. Это новое чувство, или давно забытое, неважно. Оно расцветало в душе, пуская ростки. Больше не дожидаясь ни секунды, я подалась вперед и обняла его.
— Девочка, ты меня этим не напугаешь, — с усмешкой ответил маг.
— А у меня еще есть чем напугать. Как думаешь, рассказать все сразу или дать тебе отдохнуть?
— Рассказывай. Нам нужно покончить со всем этим. Что ты еще натворила? — он говорил это так добродушно, что хотелось завилять хвостом (если бы он был).
— Когда я проснулась, я снова теряла контроль над силой. Тогда Ной остановил меня, сказав, что прошло сто лет. Мне было так плохо. Я…,- я глубоко вздохнула и приготовилась, будто к прыжку, — я собралась воскресить его. Заклинание Феникса.
— Поскольку я вижу тебя рядом, значит, ты этого не сделала. Знаешь, тебе следовало бы устроить взбучку за одно только знание этого заклинания.
— Еще один! — я рассмеялась. — Рьян сказал, что меня за это надо выпороть.
— Сказал?
— Я тогда успела вызвать его душу. Он сказал все, что думал по этому поводу. Только поэтому заклинание так и не было произнесено. Рьян запретил это делать, сказал, что слишком большие последствия. Я всегда слушала его. Пришлось и в этот раз.
— Что он еще сказал?
— Что будет ждать меня. Я тогда готова была умереть. Сразу оборвать жизнь, только бы с ним. Это он тоже не позволил. Тогда моя душа навсегда будет недостижима для него. Поэтому мне велели жить. И не просто жить, а стать счастливой за нас двоих. Найти того, кто будет заботиться обо мне вместо него. Я, честно говоря, не собиралась этого делать.