Недавно Латтимера наняла группа студентов-выпускников из Стэнфордского университета; для него, учившегося в Лиге Плюща, это было второсортное заведение. Большинство студентов изучали живую природу, которая благоденствовала в районе реки Стикин, где почти не бывало людей, другие изучали жизнь индейцев тлинкитов и называли себя антропологами. Студенты двадцать два дня шли по южному берегу Стикина, делая записи, устанавливая оборудование и ночи напролет слушая громкую музыку. Латтимер подозревал, что они балуются наркотиками, но, пока ему платили, ему было на это плевать. Однако рок-н-ролл просто сводил старого проводника с ума, и он подозревал, что эта музыка так же мучает и обитателей дикой природы, которых студентам полагалось бы изучать.
Нынче днем Латтимер был расстроен сверх всякой меры. Он шел по берегу реки рядом с длинноволосым, худощавым студентом, настоящее имя которого было Чарльз Хиндершот Элленшоу Третий, но которого все звали Сумасшедшим Чарли Элленшоу. Чарли был одним из антропологов, не дававших Латтимеру спать по ночам своей музыкой и болтовней о социальной философии. Но этот парень был не робкого десятка. В тот день он со скуки бросил остальных и последовал за Латтимером, решившим по-быстрому осмотреть местность. Студента не испугало даже быстрое течение Стикина.
Золотоискатель пересек реку вброд в самом мелком месте, какое только смог найти, и шедший рядом с ним Элленшоу стал смахивать на утонувшую крысу. Его сумасшедшие длинные волосы намокли и растрепались, но когда проводник ввел мальчишку в воду, он понял: перед ним, как он говаривал, настоящий игрок.
– Итак, после стольких лет вы не нашли ничего, ради чего стоило прожить здесь так долго? – спросил Элленшоу, глядя на север, в сторону обширного склона плато.
Рассматривая некрутой подъем, он стянул свои дикие волосы на затылке кожаным шнурком.
– Я тебе так скажу: малость того, малость другого… Но ничего такого, на что стоило бы кидаться с ликующим воплем, – отозвался Латтимер.
Он наклонился, зачерпнул пригоршню гравия и просеял его меж пальцев.
Чарльз Элленшоу внимательно посмотрел на проводника, потом – на гравий и, увидев какие-то блестящие кусочки, тоже подобрал небольшую пригоршню.
– Тут есть золото, – сказал он, протягивая гравий бородачу Латтимеру.
Но тот даже не посмотрел на студента-выпускника.
– В Стэнфорде вас немногому учат, а, парень? – громко рассмеялся он и наконец повернулся лицом к Элленшоу. – Это пирит, сынок. «Золото дураков», сульфид железа. Его везде полно. Сколько идиотов из-за него вопили, что эта богатейшая жила принадлежит им! Прости, сынок, но найти золото не так-то просто.
Сумасшедший Чарли выпустил гравий вместе с «золотом дураков» и пошел вслед за Латтимером к деревьям. Но внезапно что-то привлекло его внимание. Это «что-то» торчало из-под большого камня, который, судя по его виду, миллионы лет полировался бегущей водой. Чарли подошел и пнул камень, но тот не сдвинулся. Тогда юноша наклонился, откатил тяжелый валун и увидел под ним кусок искореженного металла. Студент поднял обломок и повертел в руках. На темно-серой краске виднелись черные цифры.
– Эй, а я думал, тут никогда раньше не бывали люди? – спросил он, оглянувшись на Латтимера.
– Я не говорил, что в этих местах никто еще не бывал. Я говорил только, что рыбаков и охотников-спортсменов здесь можно сосчитать по пальцам на одной руке, вот и все, – ответил проводник и раздраженно оглянулся на студента. – А что?
– Алюминий, – сказал молодой человек, демонстрируя свою находку. – И смотрите, тут есть еще!
Чарли показал на землю недалеко от того места, где стоял Латтимер.
– Какой-то мусор, – отозвался тот. – Может, его принесло сюда с севера, с далекого севера.
И все-таки проводник подошел и поднял кусок металла, тусклого даже при свете дня. Металл был смят и выглядел так, будто побывал в огне. Переведя взгляд со скрученного куска алюминия в своей руке на протянувшуюся к деревьям полосу гравия, Латтимер увидел еще какую-то штуковину, прибитую к берегу.
– А там что такое, гром и молния? – пробормотал он изумленно.
Молодой Элленшоу уронил кусок алюминия, оглянулся и, заметив что-то вдалеке, пошел туда. Эта вещь тоже лежала под камнем, с давних пор омываемым водой Стикина и наполовину занесенным землей. Чарли опустился на колени и нащупал нечто прогнившее и рассыпающееся в руке. Он приподнял камень, не ожидая многого от своей находки, и только тогда понял, что это такое. Это была старая тетрадь в кожаной обложке, завернутая в какую-то тряпку, которая уцелела в борьбе со временем, но расползлась до такой степени, что через разрывы виднелись страницы.