— Ах ты, паскуда, — прорычал он, — погоди, узнаешь у меня!
— Так избей же меня, избей! Ты уже пал так низко, что теперь на все способен. Ты можешь ударить женщину? Так бей, бей!
— Замолчи, иначе я в самом деле изобью тебя. — Джейрд рванул Коринну за руку, поднял с пола и потащил за собой на второй этаж. Коринна больше не сопротивлялась: силы ее иссякли. Покорно следуя за Джейрдом на второй этаж, она заметила у него на шее кровь от своего укуса и испугалась еще больше. Что он сделает с ней, когда заметит это? Ведь сейчас он волен распоряжаться ею, как захочет. Этот несчастный клочок бумаги, документ, подтверждающий, что она — его законная супруга, сделал ее совершенно бесправной на этом диком острове.
Джейрд втолкнул Коринну в темную комнату и запер дверь снаружи. Напрасно бедная женщина стучала по ней кулаками и умоляла выпустить ее. Ответом ей был только звук удаляющихся шагов.
— Джейрд, ты не сделаешь этого, — всхлипнула она, но он не вернулся.
Немного успокоившись, Коринна ощупью обошла комнату и обнаружила лампу. Стоило ей зажечь свет, как ситуация перестала ей казаться такой безысходной.
Комната, в которую она попала, явно предназначалась для мужчины, причем скорее всего одинокого. Мебель была массивной и тяжелой, обивка и занавески выдержаны в коричнево-серых тонах. Пробудившееся любопытство заставило ее заглянуть в шкаф: дорогие костюмы, рубашки, халаты. В ряд стояло несколько пар обуви из превосходной кожи.
Коринна обнаружила в комнате еще одну незаметную дверь. За ней оказались туалет и ванная комната. Коринна немедленно заперлась там и принялась приводить себя в порядок.
Сначала она расчесала волосы и стянула их в пучок на затылке, затем внимательно оглядела свое безнадежно испорченное платье. Двух пуговиц на груди не хватало, ткань в нескольких местах была разорвана по швам. Только теперь Коринна заметила, что потеряла левую туфлю, и, скинув правую, осталась босиком. Все вокруг было тихо, и она решила, что пока никто ее не потревожит, можно сцедить молоко. Устроившись над тазом, она занялась этой нудной и болезненной, но сейчас крайне необходимой процедурой. Уже минут через двадцать боль начала понемногу отступать. Зато беспокойство о сыне росло с каждой минутой. Как он там сейчас без мамы, голодный, с напуганной Флоренс, гадающей, куда подевалась ее хозяйка.
Выйдя из ванной, Коринна подошла к окну, как ни странно, выходившему на довольно оживленную улицу, по которой катили экипажи и сновали прохожие. Она почувствовала себя страшно одинокой, маленькой и беспомощной в этом огромном равнодушном мире.
Коринна пододвинула кресло к окну и неподвижно замерла в нем. Ей казалось, что время остановилось и она сидит здесь целую вечность. Свежий ветер остужал ее пылающие щеки, а аромат цветов, доносившийся из сада, понемногу успокаивал. И вдруг горячие слезы хлынули и покатились по щекам. Она так устала!
Но тут дверь отворилась, и на пороге появился Джейрд. Гнев охватил Коринну с новой силой, но сил подняться уже не было, и она отвернулась к окну, стараясь не смотреть на мужа.
— Ты проголодалась?
Она не ответила: не обратив на это никакого внимания, Джейрд поставил поднос на стол и опустился в кресло.
— Я мог бы прийти и раньше, но не хотелось объяснять Сун Хо, что за беспорядок в гостиной, поэтому я убрал все сам. Сун Хо — это мой повар-китаец, прекрасно готовит, убирает и стирает. В общем, все хозяйство в доме на нем. Удивительный, редкий слуга.
Коринна продолжала сидеть неподвижно, но решилась наконец отвести взгляд от окна. Она заметила, что стол накрыт, а подле кровати стоит ее потерянная левая туфля. Почему-то его заботливость еще больше разозлила ее.
— Ну что, так и будешь сидеть голодная и испепелять меня взглядом? — спросил Джейрд.
— С удовольствием пробуравила бы тебя насквозь.
— Да уж, не сомневаюсь, — поддакнул он и встал, чтобы зажечь вторую лампу.
Коринна заметила, что он заклеил место укуса пластырем, и злорадно подумала, что рана оказалась глубокой и может загноиться. Даже заражение крови возможно. При этой мысли она невольно улыбнулась.
Джейрд вернулся к столу и принялся за фрукты. События сегодняшнего дня ничуть не испортили ему аппетит.
— Успокойся, милая, — проговорил он вполне доброжелательно. — Ты проведешь здесь только одну ночь.
— Зачем это нужно, если утром я все равно уеду?
— Ты в самом деле уедешь утром, только совсем не туда, куда думаешь. Ты абсолютно права. Здесь, в доме, я не смогу тебя долго держать. Слишком много глаз и ушей вокруг. Поэтому завтра же утром я увезу тебя в деревню.
— В деревню, — встревожилась Коринна, — на другой конец острова? Но это невозможно!
— Вполне возможно. Там по крайней мере я смогу тебя оставить, не опасаясь скандала. От Гонолулу это далеко, так что ты будешь в полной безопасности. Никакие соблазны там тебе угрожать не будут.
— Я не поеду!
— Поедешь, куда ты денешься!
Коринна запаниковала. Спокойно-безразличный тон Джейрда парализовал ее. Он ведь и вправду может увезти ее в какие-нибудь дебри, оторвать от ребенка, от ее беспомощного малыша…
— Послушай, Джейрд, я ведь и сама собралась уезжать, и если бы ты не разозлил меня вчера вечером, мы могли бы спокойно объясниться. Я уже попросила заказать билеты на первый же пароход. Сегодня Рассел должен был все устроить.
— Слишком поздно, Коринна. Я дал тебе шанс, но ты им не воспользовалась.
— О чем ты говоришь? Чего ты хочешь?
— Чего хочу? Хочу, чтобы ты осталась на Гавайях.
— Господи, зачем тебе это понадобилось?
— А вот зачем! Ты явилась сюда, чтобы выставить меня полным идиотом, чтобы все знали, что я рогоносец, несчастный, брошенный муж, так ведь? Отлично. Ты отчасти добилась своего. Теперь тебе придется доказывать обратное: какая ты примерная супруга. Мне нужно, чтобы нас считали хорошей парой.
— Неужели ты думаешь, в этот спектакль кто-нибудь поверит? Да людям и в голову не придет, что ты можешь меня простить.
— Детка, о прощении и речи не идет, — резко ответил он. — Но ты носишь мою фамилию, и тебе придется доказывать, что ты благоразумная женщина. В твоих интересах сделать так, чтобы нам поверили.
— Да ты просто спятил! — возмутилась Коринна, и ее изумрудные глаза полыхнули гневным блеском. — И не думай, что я буду тебе подчиняться! Уж я найду способ тебе отомстить.
— Отлично, милая, отлично! Вот я и посмотрю, как это тебе удастся, когда вокруг глушь и безлюдье, — со смехом произнес Джейрд и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.
Глава 24
Отхлебнув рома, Джейрд поставил бутылку на стойку. С тех пор как он запер Коринну в спальне, расположенной прямо над его кабинетом, она неистово в ярости стучала и взывала о помощи. Крики и шум разносились по всему дому, и укрыться от них было невозможно. Сначала Джейрд надеялся, что после первого приступа гнева его супруга утихомирится, поест и ляжет отдыхать, но час проходил за часом, а стуки в дверь и крики не прекращались. Тогда, не выдержав напряжения, он попытался напиться — лишь бы ничего не слышать и немного поспать. Но это ему не удалось. Опустошив полбутылки крепчайшего рома, он по-прежнему слышал шум со второго этажа.
Поняв, что забыться все равно не удастся, Джейрд принялся за письмо Леонаке. Поездка в деревню займет несколько дней, и следовало предупредить его о своем отсутствии. Кроме того, Джейрд чувствовал необходимость рассказать наконец другу о своей несчастной женитьбе и о самой Коринне, но нужные слова словно забылись. Все было слишком сложно и запутанно. В конце концов Джейрд ограничился краткой запиской, в которой уведомлял Леонаку о своем внезапном отъезде на побережье и просил заменить его в конторе, отложив подробный рассказ до лучших времен.
Джейрд снова потянулся за бутылкой и не успокоился, пока не допил ее. Наверху стало тихо. Интересно, что там поделывает его дражайшая супруга? Наверное, отбила себе кулаки и охрипла, а теперь отдыхает… Бёркетт широкими шагами мерил комнату, словно разъяренный лев в клетке. И все время посматривал в угол комнаты на багаж жены. С самого начала его поразило, как мало вещей взяла с собой Коринна: большой кожаный чемодан, маленький чемоданчик и шляпная коробка. Наконец он решил проверить их содержимое, и тогда его удивление выросло еще больше. Чемоданы были почти пустыми. В большом лежало два платья, в маленьком — немного косметики, а в коробке — единственная шляпа. Где же остальные вещи, например, платье, в котором она была накануне вечером? Где драгоценности, на которые она так рассчитывала? В доме у Дрейтона? Видимо, именно там проходила большая часть ее жизни.