Галка повторила почти слово в слово. После чего мельком взглянула на Никиту, на остальных и поползла.
Воздуху сразу стало не хватать. Но первые метры, а может быть, первые два-три десятка метров Галка ползла довольно споро. Эти неизвестные ей мужчины были правы и все продумали, как надо. Здесь, в этой затхлой трубе, она сразу потеряла ощущение времени и расстояния. Только когда устала, решила, что теперь свет в ее тесном подземном коридоре не будет виден снаружи, щелкнула фонариком... И тут же выключила его. Потому что невидимые в темноте отложения какой-то слизи, ржавчины, неведомого происхождения комьев мгновенно вызвали у нее нестерпимую тошноту.
Задержала дыхание, но спазмы в желудке стали от этого еще сильней... И Галку вырвало.
Тогда она поползла дальше, обливаясь уже не только потом, но и слезами. Через некоторое время, когда попалось под руку что-то липкое, подвижное, ее вырвало опять... Потом, через несколько метров, если только это были метры, а не сантиметры, еще раз... И, обессиленная, она долго лежала, будто в тумане, не в силах поднять голову, пытаясь заставить себя очнуться.
С трудом повернулась на живот, поскольку лежала, привалившись к боковой стенке трубы, и опять поползла, когда за веревку сильно дернули снаружи. На миг стало легче, когда подумала, что она здесь, в этой вонючей могиле, не одна, что есть люди, которые ждут ее и беспокоятся за нее...
Галка ползла медленно. Потому что сначала на расстоянии вытянутой руки перемещала перед собой мину, рядом пристраивала фонарик, потом подтягивалась с ним на локтях, и опять: сначала переставляла мину, фонарик...
Вся сжалась от ужаса и чуть не заорала, когда показалось, что-то живое шарахнулось впереди: здесь могли быть крысы!
Но страх, который прибавился ко всем ее тяготам, в то же время словно бы приуменьшил их, стал давящим.
Задыхаясь и всхлипывая, Галка поползла быстрее. Миновала одно, потом другое левое ответвления...
Три сильных рывка почувствовала неожиданно. Даже не вдруг сообразила, что это. И хотя с первых секунд, с первых метров пути не чаяла дождаться условного сигнала, на мгновение замерла от внезапности.
Пришлось, однако, проползти еще несколько метров, пока фонарик высветил колодец впереди...
Дышалось здесь не легче, чем в трубе. Распирающее зловоние кружило голову, оглушало, казалось, выворачивало внутренности. «Вот тебе и одеколон...» - почему-то подумалось ей, когда по железным скобам она взобралась наверх...
Люк был точно приварен в гнезде. Несмотря на все ее усилия, чугунная крышка не шелохнулась, не сдвинулась и на долю миллиметра.
Галка спустилась вниз, трижды изо всей силы дернула за бечевку и поползла дальше.
Теперь ей нельзя было не двигаться. Она боялась, что, если остановится, позволит себе хотя бы мгновенную передышку, это конец, ей уже не очнуться...
Новые три рывка ощутила, когда уже высвечивала другой колодец над собой. Он был запечатан сверху уже не чугунной крышкой, а деревом: досками или брусьями...
Первая мысль, что это могут быть ящики со снарядами, тут же отпала. Заметив колодец, фашисты не оставили бы его без внимания.
«Шпалы!» - сообразила Галка, когда взобралась наверх.
Попробовала шевельнуть одну, другую... Упираясь ногами и спиной в стенки колодца, собрав последние силенки, навалилась на третью... И та подалась, сдвинулась! В образовавшуюся щелку посыпалась земля, гравий...
Галка даже не испугалась при этом, потому что плохо соображала. Отдохнула чуток - и навалилась опять...