После ее раздумий Чищенный стал каждое утро находить у двери коробку молочных продуктов. В первый раз он сказал жене:
— Не тронь! Тут все отравлено. Кто-то ищет моей смерти, — и выкинул коробку.
Но на второй день жена раздала по соседям продукты и к вечеру убедилась в их доброкачественности. А на третий и последующие в доме Чищенных победила бесплатная молочная диета.
— Как в Америке! На дом! — стонала жена. — Не ищет ли твоей смерти кто-нибудь близкий к мясу и спальному гарнитуру?
Чищенный хотел подкараулить подачкодателя и поколотить, жена не разрешила, сказала:
— Не вздумай — спугнешь.
Но Ерофей Юрьевич только хмурился в буденновские усы: его уже тошнило от сливок, творога и простокваши.
Однажды он пошел в «Молочный» за объяснениями и там, увидев Антонину Поликарповну, пьющую молоко, его действительно вырвало на стол заведующей.
— Это что, пытка такая? — спросил он, отдышавшись. — Так-то вы платите мне за находку сына!
Увидев неожиданно и вблизи роковую страсть, Антонина Поликарповна опрокинулась со стула в обморок, из которого, впрочем, сразу вышла и побежала за половой тряпкой.
А вечером Леня застал дверь маминой комнаты запертой, чему не удивился по привычке, и сел на кухне терпеливо ждать ужина, играя сам с собой в тотализатор на личность гостя. Проигрыш его был очевиден: победил «конь», которого Леня даже не внес в список заезда.
Счастливая Антонина Поликарповна появилась из комнаты первой, ведя под уздцы Чищенного, и сказала:
— Поздоровайся, сынок, с гостем.
— Я не верю, Леня, — сказал Ерофей Юрьевич, — что опустившийся человек может подняться, и имею для своего неверия определенный опыт.
— Какой опыт? — спросила ласковая Антонина Поликарповна.
Чищенный рассказал, что в юности он шел с первой получкой мимо нищенки и спросил, сколько ей надо денег, чтобы она не побиралась? Старушка назвала именно ту сумму, которая была в кармане Чищенного, которую он сразу отдал и ушел, а на следующий день встретил бабушку в том же самом месте в тот же самый час с той же протянутой ладонью. Он, конечно, попенял ей, а нищенка, не меняя позы, повернула ладонь, остановила такси и укатила, хохоча.
— Мой Леня не такой, — сказала Антонина Поликарповна, — он — безотцовщина и благодарный.
— Но мне придется прощать и его напарника, эту шпану подзаборную: они друг друга тянут, — сказал Ерофей Юрьевич.
— А-а-а! — сказала Антонина Поликарповна. — Прощай без угрызений: тому один черт в тюрьму, не сейчас — так через год.
— Через год он уже год отсидит, — сказал Чищенный.
Но на Простофиле все-таки поставили крест и решили обсудить Ленину судьбу.
— В институт, — предложила Антонина Поликарповна
— Нет, — сказал Чищенный. — На стипендию с библиотеками не расплатишься.
— А куда? — спросил Леня. — В тюрьме тоже заработки низкие.
— Пойдешь в зоопарк снабженцем и будешь перевоспитываться под моим неусыпным наблюдением.
Леня с радостью согласился на зоопарк, потому что туалет, по его мнению, там был общественный и свою вину за неспускание он мог поделить на всех посетителей мужского пола
— А учиться когда ему? — спросила Антонина Поликарповна.
— Поступит на вечерний, — решил Чищенный, у которого на все давно был ответ: и почему луна за землю не падает, и где у червяка зад-перед, и как перелетные птицы дорогу домой находят.
— Это что ж, весь день вкалывать, а вечером над книжкой корпеть? — удивился Леня. — Я не согласен. Я лучше дураком или бездельником останусь. Мама прокормит, она обещала.
— Тоже хороший вариант, — предложил Чищенный. — Тебя надо женить, а жена тебя перевоспитает.
— Не надо, — сказала Антонина Поликарповна. — Он по ночам с кровати падает. Какая ж идиотка согласится его всю ночь подбирать! Да и я не дура, чтобы еще одну тут рядом терпеть…
Утром Леня пошел устраиваться на работу в зоопарк и встретил сына эпохи, который порадовался за Леню, подарил обещанную таки маме грамоту и сказал:
— Будешь нам экскурсии организовывать — «Животный мир Африки». А мне по старой дружбе устрой встречу с бегемотом один на один: хочу форму проверить.
— Ладно, — пообещал Леня. — Хоть с крокодилом.
— Нет, — сказал Червивин, — крокодилов я боюсь, а бегемоты — они только по телевизору страшные, как инопланетяне, а в жизни слабее собаки.
Сам Червивин готовился в этот день ехать на дачу Чугуновых по прямому указанию сверху, даже не прикидывая, что на даче уже гостит Аркадий, который прибыл неделю назад, так как Победа клялась в телефонную трубку, будто повесится в разлуке. «Я дошла до ручки! Я тебя боготворю! — говорила Победа, — Ангел! — я даже не верю, не могу представить, что ты способен плевать и сморкаться, как другие!»