Она кивнула.
- Ну вот, он их прячет между всех слов, закрывает книгу, а сверху кладет кирпич. Когда листья высохнут, кирпарий готов. Тогда он его клеит на бумагу для рисунков и показывает соседям.
- Ты тоже видел?
- Да. А еще он вырезает из листьев картинки. Ножницами. На одной он вырезал крыши домов из клена. А над домами старуху из тополя. Вон они, видишь, вон там? Какие темные и страшные...
- Клен? - она подняла бровки. - Он мне очень нравится.
- Нет. Тополь.
- А какую старуху?
Он пожал плечами:
- Какую-то. В длинном платье. Темную. А еще у нее была такая, чем режут траву.
- Такая кривая?
- Ага. Гнутая. Похожа на нос вороны.
- Так я и думала. А еще? Какая она была?
- Я не знаю. Страшная. Она была старая. И везде - черные пятна. Это потому что тополь такой грязный.
- Она не похожа на меня, а? - девчонка скорчила рожу.
- А-ххэй-йя! Ну, ты даешь! Конечно, нет.
- Если она такая страшная... Почему он тогда ее вырезал, твой дядя Фоня?
- Он сказал, эта старуха увела с собой его жену.
Девчуга поморщилась:
- Зачем ей его жена? Разве у нее еще не все есть? Она ведь так высоко, даже над крышами?
- Он сказал, это плохая старуха. Она каждый день уводит кого-нибудь из города. И каждую ночь - еще кого-нибудь. А его жена болела, и к ней ходили врачи. А потом пришла эта и увела ее. Я сам видел: сначала она лежала на кровати, а потом я пришел, и никого нет.
- И куда они ушли?
- Я тоже спросил, куда, а он говорит, не знаю.
- Странно. Обычно взрослые все знают, а?
Он пожал плечами.
- И ты не помнишь, как зовут эту старуху? - спросила она.
Он с серьезным видом покачал головой и выпятил нижнюю губу, как бы давая знать: "Без понятия", а потом сам поинтересовался:
- А тебе зачем?
- Так, просто, вдруг встречу. И не узнаю.
- Ты узнаешь. Ведь у нее эта штука, как нос у вороны.
- А-а, - протянула девочка, опустив глаза, и прибавила, помолчав. - А ты не думаешь, что он все врет, твой дядя Фоня? Может, она хорошая, эта бабуля?
- Я же тебе рассказал! - мальчуган встал руки в боки. - Она украла у него жену. Я сам видел, - он посмотрел на девочку с укором и начал обходить ее полукругом.
- А может, она пригласила ее в гости? - с издевкой предположила та и так же двинулась в противоположную сторону.
- Какая ты противная! (сжимает кулачки) А дядя Фоня плакал. Он говорил, что больше не увидит...
- Ты скажи ему, - перебила она, - скажи ему, чтобы не плакал. Откуда ты знаешь, может, они скоро увидятся?
Двое медленно кружили друг перед другом.
- Я тебе не верю, - ответил он как можно тверже, чтобы она не вообразила себе чего...
- Вспомни лучше, его жена болела? - продолжала она свои вопросы.
- Болела.
- Вот видишь! Ей было плохо, правда?
- Было.
- А теперь она перестала болеть, ведь перестала, скажи?
- Ну...
- Значит, ей стало лучше. А ты говоришь...
- Я не знаю... Я не знаю, - пролепетал он в совершенной растерянности. - Дядя Фоня...
- Ты помнишь, что он еще вырезал? Какие картины?
- Там был лес. И... и озеро. А на другой поля. Он наклеил их из зеленых листьев с коричневым. А еще на одной была собака. Очень большая. С красным языком. И совсем нестрашная. Он подарил мне ее и сказал, она будет меня охранять.
- Тебе нравятся его картинки?
- Да, очень. Я люблю их смотреть зимой. На улице снег, и нельзя кататься на велосипеде. А там нет зимы. У дяди Фони.
- А я не люблю велосипед, - задумалась девчонка. - На нем всюду приезжаешь слишком быстро.
- Я не умею быстро. У меня маленький велосипед.
Оба смолкли.
- Зачем он ее вырезал, если она такая плохая?.. Он ведь так долго сушил листья. Он клал их в книги и делал... - (пауза).
- Кирпарий, - подсказал мальчик.
- Точно. А потом вырезал ее из листьев, да еще приклеивал. Смотри, сколько времени потратил! Зачем?..
Он молчал.
- Не знаешь... А я думаю, она ему нравится, эта бабушка, и он о ней помнит. Скажи, какая она одинокая над крышами? Помнишь, какие они мокрые, и скользкие, и пустые? Ты думаешь, ей хорошо там, наверху? Вспомни, какая у нее спина. Такая, как колесо. И эта длинная одежда. В ней летом жарко, потому что она черная. А зимой холодно. Она же тоненькая. Старушка бегает по всем больным людям и приглашает их в гости. Еще там, над крышами, ветер. Дома ее не защищают. Может, у нее вообще нет дома. Потому что она все время идет куда-то. Ни мамы нет, ни папы. Да еще эта тяжелая штука в руках, и ее надо тащить неизвестно куда. И почему - она не понимает. А все кричат: "Как нос вороны! Как большой уродливый нос!". Вот она и уткнулась в собственные башмаки, не разгибается.
- Откуда ты знаешь?! Откуда ты знаешь?! - глаза мальчишки расширились, не мигая.
- Ты же сам рассказывал, - передразнила девчуга.
- Ты так говорила... - он обернулся. - Кажется, я ее снова видел...
- Наверно, тебе показалось.
Замолчав, она отвернулась, поглядела в другую сторону, затем решительно повернулась к нему лицом и протянула руку с согнутым крючком мизинца:
- Ладно. Давай мириться.
Мизинцы переплелись и сжались.
- Просто... - добавила девочка, - просто... (помявшись) Я очень хочу увидеть твою собаку. Ты выйдешь завтра гулять?
- Ага.
- Покажешь?
- Ну-у... А если будет дождь? - козырь будто бы перешел в его руки.