– Есть, конечно, – сказала Талли. – Но их цитадель на востоке, далеко отсюда.
– Ты о чём? – озадачился я.
– О клане Воды, конечно. А… А! Ты имеешь в виду… Прости. – Она прикрыла рот ладошкой и хихикнула, видимо, смутившись. – Возьми другой кувшин, справа.
В этот миг я почувствовал к ней какую-то чисто человеческую симпатию, не зависящую ни от красивого лица, ни от безукоризненного тела. Однако миг этот быстро прошёл. Талли потеряла ко мне интерес и стала прежней высокомерной стервой.
Я разбавил вино водой и налёг на еду. Силы мне понадобятся, что бы там дальше со мной ни делали.
Новая одежда ощущалась непривычно. Она состояла из мягких серых штанов и такого же серого не пойми чего. Я назвал это про себя камзолом и, раз уж это слово получилось произнести, хотя бы мысленно, значит, камзолы в этом мире как минимум существовали. Хотя кто знает, как там переписывалась лингвистическая база. Может, я просто воспринимаю какое-то другое слово так же, как…
Впрочем, от размышлений о словах быстро начинала болеть голова, и я оставил это. Одежда как одежда, Огонь с ней, в самом деле. Прикрывает, что надо, от холода защищает. Чего с неё ещё требовать?
– Мы ведь под землёй? – спросил я, утолив первый голод. – Я не видел окон.
Талли, как птичка, продолжала поклёвывать свой салатик. В ответ она кивнула.
– Молодец, соображаешь. Да, жилище дяди находится глубоко под землёй. Но Огонь заточен ещё глубже. Так глубоко, что нам туда не пробраться.
В голове у меня уже начало что-то складываться, но многого я ещё не понимал. Мне требовалось множество ответов.
– Огонь во мне или глубоко под землёй?
– И там, и там.
– И как это возможно?
Талли вместо ответа повела рукой, показывая на стены. Я посмотрел туда. Там горели факелы.
– Где огонь? – спросила Талли.
– На факелах.
– На каком из них?
– Ну… – Я задумался. – Ладно. Кажется, я немного понимаю, но…
– Дождись вечера. Дядя с тобой поговорит, и ты всё поймёшь.
– Но…
– Ты, кстати, так и не назвал своего имени. Как тебя зовут?
С именем вышла закавыка. Произнести его я худо-бедно смог, хотя в голове то и дело вспыхивала боль, застилающая мир белым светом. Но вот повторить его у Талли не получалось от слова «совсем».
– Как-как? – морщилась она. – Диамитирай?
– Нет, – стонал я и предпринимал ещё одну попытку.
– Митридар?
– Нет!
Наконец Талли махнула рукой и подвела итог нашим страданиям:
– Ничего похожего на твоё имя в нашем мире нет. Значит, придётся взять новое. Будешь Мортегар. Сокращённо – Морт. Морти. Нравится?
Я всерьёз задумался, мысленно повторяя слово. Оно мне не то чтобы нравилось, но от него хотя бы голова не болела, да и звучало вроде солидно. Ладно, какая разница, меня хоть горшком назовите, только в печку не ставьте опять. Я пожал плечами, принимая имя.
Когда я наелся и, потяжелевший, встал из-за стола, возникла неловкая пауза.
– И чем мы будем заниматься до возвращения почтенного Мелаирима? – спросил я.
Талли пожала плечами. Видимо, развлекательную программу она продумать не успела.
– Можно сходить в купальню, – выдала она свой максимум.
– Может, хватит на сегодня?! – возмутился я. – Там, откуда я родом, с девушкой принято для начала хотя бы погулять, держась за руки.
– Я же просила не досаждать мне воспоминаниями! – прикрикнула Талли, но тут же просияла. – А идея хорошая. Давай с тобой прогуляемся в одно место. Это безопасно, но ты дяде не рассказывай. Хорошо?
О, значит, у нас появится совместная тайна? Мне нравится. Мне, собственно, и идея с купальней тоже очень понравилась, но если бы я не был в глубине души безнадёжным романтиком, моя жизнь была бы куда проще.
Бесконечными коридорами мы прошли куда-то в самую глубь дома Мелаирима и оказались в помещении, похожем на музей. Здесь громоздились сундуки, обитые золотыми полосами, на столах стояли статуэтки, изображающие людей и зверей. Одни были золотыми, другие – серебряными, третьи – бронзовыми. Талли не дала мне задержаться и рассмотреть их. Факел несла она, и мне приходилось идти за ней.
Девушка остановилась у одной из картин, что висели на стенах. Подняла факел повыше, видимо, приглашая меня полюбоваться. Я встал рядом с ней.
На картине был изображён прекрасный город. Изящные здания, будто соревнуясь друг с другом, стремились в небо. Постройки поменьше собирались в лабиринты. Все оттенки красного и жёлтого пестрели на старом холсте.
– Это Ирмис, – сказала Талли с благоговейным придыханием. – Великий город клана Огня в годы его расцвета. Я видела его только на этой картине. Полюбуйся, Мортегар. Запомни его великолепие.