Решив так, я улёгся на вонючую шкуру и закрыл глаза. Не думал, что усну, однако успел лишь подумать о сестре, как меня будто выключило.
– Этот? – рыкнул чей-то голос.
Я вскочил. Сердце заколотилось, меня трясло. Я всё ещё был в каземате, это был не сон. Эх… жаль. Вот был бы вариант проснуться сейчас где-нибудь на алгебре, получить указкой по башке…
– Он самый, – сказал знакомый голос.
Я посмотрел на решётку. За ней стояли двое. Один – рыцарь в каких-то вычурных доспехах с вензелями и узорами. Смотрел на меня, как на таракана. А второй – давешний монах с усами, который требовал с меня печать.
– Печатей нет, либо он их не показывает, – тут же сказал он. – Непонятно кто и как…
– Не имеет значения, – заявил рыцарь. – Костёр уже сложили. Открывайте!
Подбежал ещё один рыцарь и положил руку на решётку. Та почти сразу поползла вниз, освобождая проход.
– Постойте! – заорал я. – Погодите, а суд?! Разве не должно быть суда?!
– Суд уже был, – сказал расписной рыцарь. – Тебе, проходимец, выпала великая честь послужить жертвой Падшему. Благодаря тебе тепло и свет не покинут наш мир.
– Слава Огню, – пробормотал я в полном смятении.
Эх, где же ты, почтенный Мелаирим? Может, у него просто нервный тик был, а я размечтался?
Два рыцаря, ступившие в камеру, остановились.
– Вы слышали, что он сказал? – просипел один.
– Да кто он такой? – Этот дрожащий голос принадлежал монаху.
– Как я сказал, не имеет значения, – заявил расписной рыцарь. – На костёр эту шваль!
В этот раз мне опять не позволили идти. Заломили руки и поволокли, а я даже не обращал внимания на боль. Плевать я хотел на эту боль, меня сейчас сожгут на костре!
Глава 3
Похоже, где-то наверху кто-то сообразил, что со мной случилась промашка. Я ведь должен был сгореть, так? Но не сгорел. И вот теперь меня привязали к столбу посреди костра. Хотя костром это я бы назвать побоялся. Столб торчал из целой поленницы, сложенной на каменной площадке. Эти парни действительно ОЧЕНЬ хотели принести меня в жертву.
Я подёргался – надежда ведь умирает последней! – но верёвки лишь больнее врезались в запястья, связанные за столбом. Есть, конечно, шанс, что верёвки сгорят быстрее, чем я, и тогда я смогу убежать… Прямо на мечи рыцарей, окруживших поленницу.
Солнце всходило, и без огня делалось жарко. Я задыхался, скорее от волнения, конечно. Хотелось скрючиться и заплакать, но скрючиться не позволяли связанные руки, а заплакать – упрямая гордость. Я никогда не плакал, даже когда меня избивали после уроков «добрые» одноклассники. От этого они злились и били ещё сильнее, но я ничего не мог с собой поделать. Во мне росла только злость – глухая, тупая и бесполезная. Я всегда был один и всегда был на лопатках.
Только вот сжечь меня ещё ни разу не пытались, конечно.
Площадка, на которой я должен был умереть, находилась на вершине одной из скал. Кажется, это называется «плато», но точно не уверен. Тяжело в мире без гугла: приходится пользоваться только теми словами, в значении которых точно уверен.
Текущая локация – вулкан Яргар. Цитадель силы Огня, ныне запечатанная печатями трёх стихий.
Вот как! Что ж, спасибо за познавательную лекцию, волшебный интерфейс. А теперь подскажи, как мне выбраться отсюда?!
Отдаться Огню.
Блеск. Это как «расслабиться и получить удовольствие»? Ну а что мне ещё остаётся…
Со стороны святилища двигалась вереница монахов с горящими факелами. Шли неспешно, и на том спасибо. Может, ещё речь какую толкнут, всё лишние минутки. Говорят, перед смертью не надышишься. Те, кто так говорят, просто никогда не были перед смертью…
Я повернул голову в другую сторону и увидел там признаки жизни. В соседней скале обнаружилось множество окон, балконов и галерей. Скала кишела людьми в серых и чёрных одеждах, только их лица выделялись на этом унылом фоне светлыми пятнами. Похоже, готовятся смотреть шоу.
Но что за придурь – выдалбливать помещения в скалах? Что казематы, что святилище, что вот это вот… чем бы оно ни было. Страшно представить, сколько труда и времени. Вообще, жутко смотрится: скала, населённая людьми. Как муравейник какой-то.
Пока я лихорадочно размышлял, пытаясь не то скоротать время, не то отвлечься от мыслей о смерти, монахи добрались до вулкана. Теперь я видел, что плато и впрямь не совсем плато. Я находился в жерле вулкана, забитом здоровенной каменной пробкой. Как это сделали – вопрос ещё более хороший, чем тот, другой, про выдолбленную скалу. Ответов мне, похоже, получить не удастся.