и Таракан прополз мимо.
Но, скрывшись в траве, бегом сделал круг и снова стал перед Божьей Коровкой:
- Уступи!
Божья Коровка не знала, что делать.
Она стала пятиться и спряталась за камешком, а потом пришла в себя и «улетела на небо».
- Уступи! - закричал Таракан на камень, начиная сердиться. Но камень молчал.
Таракан встал перед камнем, опустив голову, глаза его налились кровью.
Через несколько дней высохшего Таракана унес ветер, вместе с песком и опавшими листьями.
ПЧЕЛА И МУХА
Прилетела к Пчеле Муха.
- Покажи, - говорит, - как мед собирать. Уж очень я его люблю.
Пчела показала.
- О, это совсем не трудно, - сказала Муха, - давай работать вместе. Ты и оглянуться не успеешь, как мед некуда девать будет.
Пчела согласилась, и они стали работать вместе.
Пчела с утра до ночи носила мед, а муха сидела на сотах и, отдуваясь, поглаживала брюшко.
А однажды Муха сказала Пчеле:
- Надоела ты мне, целыми днями жужжишь и жужжишь. Покою от тебя нет. - И закрыла дверь, не пустив Пчелу домой.
ВОРОБЫШЕК ЧИК
Под крышей жил Воробышек Чик. Его все обижали. Но ни сам Воробышек, ни другие не знали - за что. Да никто об этом и не думал. Каждый считал своим долгом клюнуть при случае Чика. Однажды он сидел у себя под крышей и смотрел, как купаются воробьи в луже.
- Какое нахальство! - закричал Бесхвостый Воробей, - он еще смеет выглядывать. Надо его проучить!
Бесхвостый подлетел к Чику и вырвал у него из хвоста перо.
- Герой! Герой! Герой! - закричали воробьи и улетели.
А Воробышек Чик пересел на дерево и увидел Гусеницу.
- Давай играть, - сказал Чик.
- Давай, - сказала Гусеница. - А как?
- Давай прыгать на одной ножке.
- Я не умею, - сказала Гусеница.
- Ну, тогда давай считать. Дважды два? - сказал Чик.
- Я так не умею, - возразила Гусеница, - я считаю только до одного.
- Ничего ты не умеешь! - сказал Чик.
Оскорбленная Гусеница выгнулась, как кошка, готовая вцепиться в Воробышка, но опомнилась, увидев раскрытый клюв, и, забыв о самолюбии, соскользнула вниз.
А в этот момент опять налетел на Чика Бесхвостый.
- Я ему весь хвост выдеру! - кричал он.
Но не успел Бесхвостый сесть на ветку, как первым его клюнул Чик.
Бесхвостый от удивленья упал в лужу и чуть не утонул.
- Еще его так! Еще его так! - закричали воробьи.
Но Чик даже не посмотрел вниз - теперь он ничего не боялся и драться ему совсем не хотелось.
КАК ДРУЖИТЬ С КОЗЛОМ?
Однажды Баран встретил Козла и говорит ему:
- Давай дружить, с дружбой жить легче.
- Ну, если легче, то давай, - сказал Козел, - только я сначала посмотрю, как ты умеешь дружить.
Сел Козел и стал смотреть, что Баран будет делать.
- Хочешь, - сказал Баран, - я этот камень с дороги уберу? Тебе ходить будет удобнее.
- Попробуй, - сказал Козел.
И стал Баран толкать камень и толкал его до тех пор, пока язык от усталости не вывалился.
- Нет, - сказал Козел, - без дружбы жить легче.
И ушел.
Так Баран остался без друга.
В ЧЕМ ЖЕ ДЕЛО?
У Осла звенело в ушах, звенело несколько дней подряд.
Но на поляне никого, кроме него, не было.
- Кто это мне мешает думать? - возмущался Осел.
И вдруг он вспомнил, что в норке живет Серая Мышка.
- Живет у меня на поляне и еще звенит! Сейчас же уходи! - закричал Осел и ударил копытом по земле.
Мышка молча взяла свой узелок с зернышками, клочок пакли, на котором она спала, и ушла.
Мышка ушла, а звон остался.
И Осел никак не мог понять - кто ему теперь мешает думать?
БОЛЬШОЙ СОЛОВЕЙ
Было у Соловья с Соловьихой четыре птенчика.
Три маленьких и один большой.
- Если он в меня пойдет, - говорил папа Соловей о большом, - то будет лучшим певцом в лесу.
Через некоторое время Большой Соловей вытолкнул трех маленьких из гнезда и остался один.
- Один сынок остался, - говорит папа Соловей, - зато какой большой. Вот будет соловей так соловей.
Сынок подрос. И однажды, взмахнув крыльями, не прощаясь, поднялся на высокую ель и закричал на весь лес:
- Ку-ку!
ВОЛЧИЙ СОН
Шел Волк. Видит - Заяц спит, и снится Зайцу, что он у Волка в огороде капусту ест.
Схватил Волк Зайца за уши:
- Ага, попался! Давно я тебя, воришку, ловлю. Всю капусту мою потравил.