— Да-а, видел я бурю обскую, — без всякой хвастливости сказал Евдок. — Век не забуду…
Он посмотрел на Улю серьезно и внимательно. Девушка вздохнула и опустила глаза.
— Ой, беда-беда, — сочувственно покачала головой Васення. Потом глянула на небо: — Слава Богу, вроде проясняется погода. Управиться бы со стогами — и домой.
— А мы подсобим вам, — предложил Куш-Юр. Евдок расцвел. Председатель поинтересовался: — В Мужах-то какие новости?
— Да какие? Мы не бываем дома — все на покосе да на покосе. Умерших вроде нет. Поправляющиеся есть.
— Кто же?
— А ты будто не знаешь? Сандра, например. Она совсем стала здоровая. Хоть замуж выдавай. Мишка-то, кобель, не вернется уж. Не-ет, не вернется! Да она и не примет…
— Во, что я говорил?! — встрепенулся Евдок.
Тут смутился Куш-Юр:
— Хватит тебе… А ты, Васення, не слышала, получил Писарь-Филь ответ из Обдорска насчет строительства электростанции?
— Получил, — ответила Уля. — Сама слышала, как Писарь-Филь хвастал, будто в сельсовет пришло письмо из Обдорска и туда вызывают председателя.
Куш-Юр даже подпрыгнул на месте:
— А давно это было?
Уля и Васення переглянулись.
— Да недели полторы уже, — сказала женщина.
— Больше, — поправила девушка.
— Вот нечистая сила! А я езжу и не знаю ничего!
Куш-Юра словно подменили: куда и делся усталый вид. Он быстро заходил взад-вперед по тернистой поляне возле шалаша:
— Так, так… Значит, вызывают… Ага! Поеду. На первом же пароходе… Да, а пароход сверху давно был?
— Давно.
Васення уточнила:
— Сегодня должен быть снова. Потому и уехали некоторые с покоса, чтобы на пристани поторговать.
— Мать честная! Вот тебе раз!.. А тут все точно? И ответ, и пароход?
— Все точно.
— Тогда надо спешить в Мужи… Эх, помочь бы вам, да не выходит!
Васення замахала руками:
— Поезжайте, поезжайте! Сами справимся. В другой раз.
— В другой так в другой… — Куш-Юр кивнул Евдоку: — Поторапливайся…
— Дядя Роман! У нас же малосольной рыбы еще много, оставим малость?
— Конечно. Ты отложи побольше.
Они быстренько выбрали сети и поднажали на весла. Спеша переволокли калданку через гривку — из сора на реку, запаленно дыша, опять взялись за весла. Евдок греб механически. Он ни о чем не думал, только позевывал. Глядя на него, зевнул и Куш-Юр.
— Раззевались мы что-то с тобой… Как бы пароход не прозевать.
— Ну да! Успеть надо. Успеть…
«Жалко парнишку — мучаю его столько времени, — думал Куш-Юр. — Месяц таскаю за собой. Вон как клюет носом. Здесь рано приучаются к работе. Вон Уля косит, встает рано-ранешенько. Недосыпает. А они, видать, тянутся друг к дружке. Что ж — пусть. Повзрослеют — может, верно, станут женихом и невестой…»
А Евдок сожалел, что так быстро уехали от уютного костра, от Ули. И тут же радовался скорой встрече с матерью.
Последний мыс проехали. Отсюда совсем немного осталось. «Вовремя приедем, — думал Евдок. — Мама, поди, ждет не дождется. А я тут как тут. Привезу рыбки… Ох и спать буду!.. Полные сутки…»
Куш-Юр увидел окраинные строения села. Вот и приехали раньше парохода! «Интересно, что пишут из Обдорска, почему вызывают?.. А из Обдорска близко к Мишке-Караванщику. Надо узнать, где он именно, и написать ему, что мы поженимся с Сандрой. Все кончено тут для него. А для нас с Сандрой только начинается! И впереди — все самое хорошее в жизни!»
С того времени, как Куш-Юр был здесь последний раз, Обдорск не изменился. Те же деревянные купеческие дома, изредка двухэтажные, две церкви — деревянная и каменная. Братская могила на горе у пристани. Два-три чахлых деревца в центре. Все по-старому. Но перемены все же были: в магазинах появились продукты и промтовары, народ повеселел.
Куш-Юр, как всегда, остановился у Сирпи-Яка, знакомого по ссылке.