Дэррелл, уже на второй раз высунув голову из воды, была неописуемо потрясена, увидев, что Мэри-Лу бултыхается прямо рядом с ней! И Дэррелл вытаращилась на девочку так, словно поверить не могла своим глазам.
– Держись за меня, Дэррелл, держись за меня! – пропыхтела Мэри-Лу. – Я спасу тебя.
Глава 20 Так держать, Мэри-Лу!
Тут подоспели другие две или три пловчихи и пронзительно заорали:
– Что случилось, Дэррелл? Отвали, Мэри-Лу!
Но Мэри-Лу не могла отвалить и отпустить Дэррелл. Она уже затратила все силы на величайший поступок – прыжок в воду и заплыв в пару гребков – но сейчас ослабела, а ее одежда, промокнув, тянула девочку на дно. Одна из купальщиц дотянула ее до безопасного берега, где та вцепилась в перила, тяжело дыша и с тревогой смотря через плечо, все ли в порядке с Дэррелл.
Та на удивление полностью оправилась от судороги и сейчас быстрыми и уверенными гребками плыла к Мэри-Лу, а глаза ее сияли.
– Мэри-Лу! Ты прыгнула в воду, и ты едва ли знаешь, как плавать! Ты просто идиотка, хотя и самая наихрабрейшая идиотка, из всех, что я знаю! – прокричала Дэррелл.
Кто-то помог дрожащей, ошеломленной Мэри-Лу выбраться из бассейна. В этот же момент мисс Поттс подошла к побережью и была изумлена, обнаружив там полностью одетую и промокшую Мэри-Лу, выбравшуюся на берег, да еще и окруженную толпой учениц, нахваливающих девочку, и хлопающих ее по плечу.
– Что произошло? – спросила мисс Поттс изумленно. – Мэри-Лу упала в бассейн?
Нетерпеливый хор из голосов поведал учительнице, что случилось.
– Она прыгнула, чтобы спасти Дэррелл! У Дэррелл была судорога и она кричала, чтобы принесли спасательный круг. Но Мэри-Лу сразу рванула ее спасть – а ведь толком-то плавать не умеет!
Мисс Поттс была поражена еще больше остальных. Мэри-Лу! Но ведь Мэри-Лу верещала, едва видела двухвостку! Ну что за неописуемый поступок.
– А почему она не бросила спасательный круг? – поинтересовалась Алисия.
– Его н-н-нет здесь, – ответила Мэри-Лу, стуча зубами частично от холода, частично от возбуждения и потрясения. – Его з-з-забрали в п-п-п-починку. Не знали?
Мисс Поттс поспешила увести дрожащую Мэри-Лу с побережья. Дэррелл со сверкающими глазами повернулась к Алисии:
– Ну, и кто был прав? Салли или ты? Ну вот, Мэри-Лу оказалась смелой. И это не то же самое, если бы она любила воду или вообще умела плавать! Она оказалась смелой, нет, еще храбрее, чем мы все, потому что она, должно быть, была до смерти перепугана!
Алисия оставалась благородной, даже когда ей приходилось признать, что она была не права. И кивнула:
– Да. Она оказалась чертовски смелой. Никогда бы не подумала, что в ней есть хоть капля храбрости. Но я сомневаюсь, что она проделала бы такое для кого-то еще, кого-то, кроме тебя!
Дэррелл едва могла дождаться момента, когда может рассказать обо всем Салли. Она рванула к ней сразу после пятичасового чая, с совершенно сияющим лицом:
– Салли! Твоя затея была просто из ряда вон! Просто чудо! Не представляешь, сегодня на занятии не было спасательного круга, и Мэри-Лу прыгнула прямиком в воду, в одежде, и все такое, лишь бы спасти меня!
– Ух ты! – воскликнула Салли и ее лицо тоже начало светиться. – Я бы о таком вообще не подумала, а ты? Дэррелл, это и правда из ряда вон. И теперь тебе надо как следует взяться за Мэри-Лу.
– Ты о чем сейчас? – не поняла Дэррелл.
– То есть, скажи ей, какой она была бесстрашной, и что никто даже об этом не подозревал, и что теперь она знает, что способна стать храбрее и перед кучей остальных вещей, – пояснила Салли. – Но без спешки! И если хоть раз заставить кого-то поверить в себя, то проблемы исчезнут.
– Ты просто необычайно разумная девчонка! – с восхищением сказала Дэррелл. – Мне бы такое и в голову не пришло. И правда. Я приложу все усилия, а ты, когда к тебе придет Мэри-Лу, тоже скажи ей что-то приятное!
Так что Мэри-Лу, к своему огромному изумлению и радости, стала героиней дня, ведь очень скоро новость о случившемся обошла всю школу – о том, как она запрыгнула в воду, полностью одетой, чтобы спасти Дэррелл.
– Теперь будет не слишком хорошо, если ты снова станешь прятаться по углам или кричать до посинения, если завидишь паука! – сказала Дэррелл. – Ведь мы уже знаем, какая ты смелая, так что мы ждем, что ты снова покажешь нам хоть чуточку своей храбрости!
– О, да, – широко улыбнулась Мэри-Лу. – Я буду стараться. Сейчас-то я уже знаю, что могу быть храброй, так что все изменилось. Это если ты знаешь, что не можешь, то все кажется ужасным. Я никогда, никогда в своей жизни не смогла бы поверить, что осмелюсь прыгнуть в самый глубокий конец бассейна, ну, как наш, например – но я осмелилась! Я просто это сделала. Но ведь это была не совсем смелость, как вы знаете, ведь я не собиралась как-то ее улучшать или что-то в этом духе.
Единственной, кто не сказал ни одного хвалебного слова Мэри-Лу была Гвендолин. С одной стороны, она отчаянно завидовала той суматохе, поднявшейся вокруг Мэри-Лу. Ведь даже учителя ухватились за такую возможность, все как один осознав, что это может быть их шанс дать понять Мэри-Лу, что она сможет сделать все, если захочет. Гвендолин же ненавидела всю эту шумиху, особенно потому что именно Дэррелл вынудила Мэри-Лу прыгнуть ради спасения ее жизни.
«Как мило, что все хотели ей помочь!» – думала Гвендолин, вспоминая те тяжелые шлепки, которыми ее однажды наградила разозленная девочка. – «Вот я бы оставила ее барахтаться. Глупая Мэри-Лу! Думаю, что теперь она высоко задерет нос».
Но Мэри-Лу этого не сделала. Она все еще вела себя робко и тихо, как было и прежде, но все же стала более уверенной и намеревалась стать лучше. Для себя она все доказала, и не старалась выставлять это напоказ. Да, она этим гордилась и была рада, хотя и не демонстрировала открыто, как бы на ее месте поступила девочка вроде Гвендолин.
С другой стороны, теперь Мэри-Лу стала чуть больше отстаивать свои интересы перед Гвендолин, что крайне бесило и раздражало последнюю. А когда Салли вернулась в школу, после двухнедельного отсутствия, оказалось, что и она тоже изменилась, и больше не терпела чепухи от Гвендолин. И стала защищать Мэри-Лу, поддразнивая Гвендолин так, что та выходила из себя, и отчаянно желала огрызнуться в ответ на шутки Салли.
Триместр шел своим ходом, ускоряясь все быстрее и быстрее. Еще только три недели до каникул! Дэррелл поверить не могла, что время пролетело настолько быстро.
Теперь она прикладывала больше сил к учебе и дважды занимала пятое место по еженедельному списку успеваемости. Гвендолин была единственной, кто постоянно находился в самом конце. Даже Мэри-Лу переползла на одно или два места повыше. Дэррелл задавалась вопросом, как Гвендолин, получив дома свой табель, намеревается убедить родителей, что в конце триместра была на первых местах во всем. Поскольку в табели обязательно отразят все ужасные отметки Гвендолин.
Однажды Дэррелл сама спросила ее об этом:
– Гвендолин, а что твои мама и папа скажут, когда увидят твой табель и то, как плохо ты работала в классе? – с любопытством спросила она.
Гвендолин совершенно опешила от такого вопроса:
– О чем ты – какой мой табель? – спросила она.
– Ей-богу, ты что, понятия не имеешь, что за табель? – удивилась Дэррелл. – Слушай, я покажу тебе один из моих старых. У меня есть предыдущий, из моей прежней школы. Мне пришлось его взять, чтобы показать мисс Поттс.
И продемонстрировала отчет Гвендолин, которая в невообразимом ужасе уставилась на табель. Что! Список всех предметов, с их оценками и положением в списке успеваемости, да еще комментарии по поводу обучения! Гвендолин легко могла представить некоторые из таких примечаний насчет нее!