– Что скажет мама? Она велела мне обращаться с ней с повышенной аккуратностью, если я возьму ее с собой в школу.
Насвистывая, в комнате появилась Алисия, и она также была изумлена, увидев обломки ручки в окружении темно-фиолетовой лужицы чернил. Для любого человека это был бы ужасный поступок!
– Кто это сделал? – требовательно спросила она. – Об этом следует обязательно сообщить Сумасбродс. Бьюсь об заклад – это Гвендолин, отвратительное мелкое чудовище.
– Где Гвендолин? – спросила Кэтрин. Никто не знал. А на самом деле та стояла за дверью, рассчитывая зайти и притвориться удивленной и возмущенной из-за сломанной авторучки. Но, услышав сердитые голоса девочек, у нее замерло сердце. Она нерешительно остановилась и прислушалась.
– Так, – сказала Алисия, – есть только один способ узнать, кто на такое решился, и мы им воспользуемся.
– Какой? – спросила Кэтрин.
– Ну, кто бы из девочек не наступил на эту авторучку и сломал ее, у нее на подошве должен остаться след фиолетовых чернил, – сурово объяснила Алисия.
– О, да, – согласились остальные. – Разумеется!
– Какая у тебя разумная мысль, Алисия, – сказала Кэтрин. – Мы проверим каждую пару обуви в шкафчиках нашей Северной Башни, и если увидим фиолетовые пятна, то узнаем, кто это был.
– Я и без осмотра знаю! – презрительно бросила Дэррелл. – Никто не мог такого сделать, кроме Гвендолин. Кроме нее, остальные не столь мелочны и зловредны!
Гвендолин затрясло одновременно и от ярости, и от страха. Она быстро осмотрела подошвы своих уличных туфель. И правда, на них были фиолетовые чернила. Девочка опрометью бросилась по коридору, вбежала в крохотную кладовку, схватила бутылочку фиолетовых чернил и метнулась в раздевалку, где были полки для обуви. Только бы успеть!
И она успела, поскольку остальные занялись очисткой пятна, прежде, чем пойти осматривать обувь. Гвендолин испачкала чернилами подошву одной из туфель Дэррелл и сунула бутылочку в рядом стоящий шкафчик. Затем поспешно скинула свою испачканную обувь, также запихав ее в шкафчик. И натянула на ноги домашние туфли.
Девочка выбежала во двор и снова появилась в дверях общей комнаты, и казалось, ничего не может нарушить ее спокойствия и невозмутимости. Да, Гвендолин могла вести себя хорошо, когда ей это было выгодно!
– Эй, Гвендолин! – окликнула Алисия. – Гвендолин, ты знаешь что-то о ручке Мэри-Лу?
– О ручке? А что с ней? – с невинным видом поинтересовалась та.
– Кто-то наступил на нее и сломал, – сказала Салли.
– Что за ужасный поступок! – заявила Гвендолин, скорчив рожицу. – И кто это сделал?
– Это мы и хотим знать, – ответила Дэррелл, ощутив нарастающую злость из-за самоуверенного вида Гвендолин. – И собираемся выяснить, как видишь!
– Надеюсь, у вас получиться, – сказала Гвендолин. – И не смотри на меня так, Дэррелл. Я этого не делала! Это больше похоже на тебя! Я заметила, как ты завидуешь всей той суматохе вокруг Мэри-Лу, поднявшейся после того, как она прыгнула в бассейн, чтобы спасти тебя!
У всех вырвался невольный вздох. Как у Гвендолин может хватать наглости говорить такое? Дэррелл же начала кипеть. Она чувствовала, что хорошо знакомое пламя бешенства разгорается внутри нее. Салли заметила выражение ее лица и положила свою руку поверх ее, успокаивая.
– Полегче, старушка, – успокаивающе произнесла девочка и Дэррелл умерила свой пыл. Но она чуть не задохнулась от попытки не взорваться в ответ на улыбку на лице Гвендолин.
– Гвендолин, – вмешалась Кэтрин, удерживая взгляд на лице девочки, – мы думаем, что тот, кто растоптал эту авторучку, должен был испачкать свою обувь. Поэтому мы собираемся проверить обувь каждой девочки, и не сомневаемся, что таким образом сможем изобличить виновника.
При этих словах Гвендолин совсем не поменялась в лице:
– Какая замечательная мысль! – с одобрением воскликнула она. – И в самом деле, прекрасная идея. Это определенно даст нам понять, кто же эта отвратительная особа, которая совершенно испортила настроение Мэри-Лу.
Всем ученицам было удивительно слышать эту тираду. И в мысли девочек стало закрадываться некоторое сомнение. Разве обрадовалась бы Гвендолин этой идее, если бы именно она разломала авторучку? Может, в конце концов, она все же этого не делала?
– Можете сперва посмотреть на мою обувь, если хотите, – предложила Гвендолин и продемонстрировала сперва одну ногу, затем вторую. И без единого пятнышка чернил на них, разумеется.
– Мы также проверим всю обувь в шкафчиках, – предупредила Кэтрин. – Но сначала, можете ли вы все сейчас показать нам свои подошвы?
И все ученицы показали свои туфли, но ни у одной не оказалось следов чернил. Затем, торжественной процессией, первоклассницы направились в раздевалку, в которой держали обувь.
Туфли Гвендолин были изучены в первую очередь, поскольку Кэтрин, как и остальные, полагала, что большая вероятность, что именно на них окажутся следы чернил. Но и эта обувь оказалась чистой.
И именно на туфле Дэррелл оказались следы ярко-фиолетовых чернил! Кэтрин вытащила туфлю, а затем уставилась на нее в неописуемом изумлении и ужасе. Она молча протянула ее Дэррелл.
– Это… это твоя туфля! – сказала она. – О, Дэррелл!
Дэррелл воззрилась на испачканную обувь, потеряв дар речи. Затем обвела взглядом молчаливых девочек вокруг нее. Некоторые из них отводили глаза. Алисия же одарила девочку тяжелым взглядом.
– Ну-ну, и кто бы мог заподозрить, что эта наша заурядная Дэррелл? – небрежно высказалась она. – Никогда бы не подумала на тебя.
И с отвращением отвернулась. Дэррелл схватила ее за руку:
– Алисия! Неужели ты считаешь, что я сломала авторучку! Я этого не делала, говорю тебе, не делала! У меня и мысли не было, чтобы поступить так гадко. О, Алисия, как ты могла решить, что это моих рук дело?
– Ну ты же не можешь отрицать, что твоя туфля в чернилах, – ответила Алисия. – И у тебя мерзкий характер, Дэррелл, и у меня нет ни малейшего сомнения в том, что в припадке злости ты наступила на ручку Мэри-Лу. И не спрашивай меня, с какой с целью ты это сделала! У меня-то нет такого норова, как у тебя.
– Но, Алисия – я вовсе не злобная! – вскричала Дэррелл. – Прекрасно знаешь, что нет. Алисия, я полагала, что ты моя подруга! Ты и Бетти всегда разрешали мне держаться вместе с вами. Ты же не веришь, что твои друзья способны на такое.
– Ты мне не подруга, – ответила Алисия и покинула раздевалку.
– Это какая-то ошибка! – потеряв надежду, сказала Дэррелл. – О, не верьте тому, что это я сделала, прошу, не верьте!
– Я не верю, что ты это сделала! – сказала Мэри-Лу, со слезами, бегущими по щекам. И взяла Дэррелл за руку. – Я знаю, что ты не способна на это. Я на твоей стороне, Дэррелл!
– Как и я, конечно же, – раздался мягкий голос Салли. – Я тоже не верю, что ты это сделала, Дэррелл.
Дэррелл была крайне рада тому, что у нее есть двое друзей в окружающей ее толпе девочек, чьи взгляды были полны такой укоризны, что Дэррелл едва не расплакалась. Салли вывела ее из раздевалки. Кэтрин же посмотрела на остальных учениц. На лице ее была озадаченность и смятение.
– Я тоже не верю, что это Дэррелл, – сказала она. – Но, полагаю, пока не будет доказано обратное, нам придется считать, что это сделала она. И это плохо, ведь нам всем нравилась Дэррелл.
– А мне – никогда, – раздался голос Гвендолин, полный злорадства. – Я всегда считала, что она способна на всякие грязные выходки, с таким-то ее характером.
– Затихни, – грубо оборвала ее Джин, и Гвендолин умолкла, удовольствовавшись тем, что она сделала и сказала.
С тех пор Салли и Мэри-Лу стали для Дэррелл хорошими подругами. Они оставались на ее стороне, поддерживали и упорно защищали. Мэри-Лу стала открыто перечить Гвендолин. Но вся ситуация была крайне неприятной, и, хотя никто не предложил наказания за сломанную авторучку, в качестве расплаты было достаточно холодных взглядов и ходивших вокруг пренебрежительных разговоров.