Мэри-Лу сильно переживала по поводу случившегося. Ведь именно из-за ее авторучки Дэррелл оказалась втянута в неприятности. Но девочка знала, что Дэррелл не виновна. Подобно Салли, Мэри-Лу безоговорочно верила в непритворную честность и доброту Дэррелл, и, разумеется, та совершенно не могла так поступить по отношению кому-либо.
Хорошо, но тогда кто мог? Только та, кто затаил злобу против Мэри-Лу и Дэррелл, и ею определенно была Гвендолин. Из этого следует, что Гвендолин испачкала обувь Дэррелл чернилами!
Но из этого также следовало, что и туфли Гвендолин также должны были быть испачканы чернилами, а тогда, когда она показывала их остальным, на них не было ни капли грязи.
Пару дней спустя, ночью, Мэри-Лу лежала в кровати и напряженно обдумывала эту загадку. Как же такое могло произойти? А была ли Гвендолин, когда девочки решили проверить обувь? Нет, не было.
Но тогда она могла подслушивать снаружи комнаты! И у нее было время добежать до обувных шкафчиков, испачкать подошву обуви Дэррелл чернилами и поменять свою – прежде, чем неторопливо войти в общую комнату и присоединится к обсуждению!
В порыве волнения Мэри-Лу села в кровати. Она внезапно догадалась о том, что случилось в действительности. Ее начала бить легкая дрожь, возникавшая всегда, когда девочка пугалась или волновалась. Где же Гвендолин могла спрятать свои туфли? Нет сомнений – где-то рядом с обувными шкафчиками. Могла ли она вынести их и спрятать в укромном месте? Или же они все еще там?
Было темно и очень поздно. Все уже давно спали в кроватях. Мэри-Лу стало интересно, хватит ли ей смелости спуститься вниз к раздевалке и поискать в ней. Она так отчаянно хотела, чтобы эта ужасная проделка стала известна всем.
Но ведь она до ужаса боится темноты! Однако, она боялась также и воды, пока не прыгнула, чтобы спасти Дэррелл. Возможно, она также перестанет бояться и темноты, если это для того, чтобы помочь Дэррелл. Ей надо попытаться и посмотреть, что из этого выйдет.
Мэри-Лу тихонько встала с кровати, не надев халата. Просто не подумала о нем. Она прокралась по комнате и вышла за дверь. Слава Богу, в коридоре горел слабый тусклый свет!
Она преодолела коридор до лестницы, спустилась по ней к комнатам на другом этаже, направляясь к раздевалкам. О, Боже, в них царила кромешная тьма. Мэри-Лу ощутила, как по ее спине прошелся холодный озноб. Она испугалась. Еще миг – и она закричит. Она знала, что закричит!
«Все ради Дэррелл! Я делаю это ради другого человека, и это очень важно», – уговаривала она себя, настолько убедительно, насколько могла. – «Я не стану кричать. Ну где же там этот выключатель?»
Она нащупала его и нажала. Сразу же зажегся свет и в раздевалке стало ясно, как днем. Мэри-Лу сделала огромный выдох. Теперь все было в порядке. Она больше не в темноте. И необыкновенно гордилась собой, что не закричала, хотя ей отчаянно этого хотелось.
Девочка посмотрела на шкафчики. Прямо перед ней был тот, что принадлежал Гвендолин. Мэри-Лу подошла к нему и достала всю обувь. Нет, ни на одной из пар не было чернил. Так, а где можно было спрятать те, которые испачканные?
Глава 22 Конец триместра
Краем глаза Мэри-Лу заметила маленький шкафчик. Она знала, для чего он. Там хранились старые мячи, одна или две ракетки, потрепанных от времени, прохудившаяся спортивная обувь, в принципе, разнообразнейший хлам. Обувь Гвендолин наверняка там! И девочка осторожно распахнула дверцы шкафчика, опасаясь, что оттуда могут появиться или паук, или двухвостка.
Она всматривалась в пыльное барахло, а затем потыкала в него своим пальцем. Вслед за тем вытащила старую ракетку, и что-то со стуком вывались из шкафчика на пол.
Мэри-Лу сразу же подумала о том, не разбудил ли шум кого-либо, и затаила дыхание, дрожа. Но, кажется, никто не услышал. И она продолжила свои поиски наощупь.
Она все-таки нашла обувь Гвендолин! И бутылочку фиолетовых чернил! Именно она со стуком свалилась на пол! Мэри-Лу посмотрела на бутылочку, но она уже была в курсе, зачем та понадобилась Гвендолин. Перевела взгляд на обувь – и на правой туфле была широкая фиолетовая отметина!
Трясущимися руками Мэри-Лу проверила имя внутри обуви еще раз, просто чтобы убедиться. Да, там было имя, записанное мелким почерком мисс Уинтер: Гвендолин Лэйси.
«Так все же это и правда Гвендолин! Правда! Я же знала, что это была не Дэррелл!» – обрадовалась Мэри-Лу. – «Прямо сейчас вернусь и разбужу остальных. И все им расскажу. Хотя – нет, не расскажу. Возможно, Кэтрин рассердится, если узнает, что я обыскивала вещи посреди ночи».
Мэри-Лу схватила бутылочку с чернилами и обувь. Щелкнула выключателем, и замерла в темноте. Но имела ли она что-то против тьмы? Совсем ничего. Она даже ни разу не вспомнила о кромешной тьме, поднимаясь по ступеням. Разум ее занимал грандиозное открытие. Дэррелл этого не делала! Дэррелл этого не делала!
На утро Мэри-Лу проснулась раньше всех. Подошла к кровати Кэтрин и растолкала недоумевающую старшую ученицу.
– Проснись! Мне нужно сказать тебе нечто важное! Разбуди остальных.
Остальные проснулись, услышав эту непривычную для них побудку, и сели в постелях, потирая глаза. Мэри-Лу встала напротив шеренг кроватей и деланно взмахнула рукой с туфлями Гвендолин.
– Слушайте! Я нашла настоящие испачканные в чернилах туфли! И нашла их вместе с бутылочкой фиолетовых чернил! Видите? Та, которая на самом деле разломала мою авторучку, спрятала свою обувь и вымазала пару Дэррелл этими чернилами, чтобы казалось, будто именно она так поступила!
– И чьи же это туфли? – изумилась Кэтрин. – И откуда они у тебя взялись?
– Я прошлой ночью в темноте прокралась вниз, и обыскала раздевалку, – торжественно изрекла Мэри-Лу. Все удивленно ахнули. Мэри-Лу спускалась вниз в темноте! Но ведь она боится тьмы, это же всем известно!
– Там я нашла эту обувь и бутылочку в шкафчике, – продолжила Мэри-Лу. – И нужно ли мне говорить имя, которое написано внутри них? Думаю, что нет. Оглянитесь по сторонам, все вы – и вы сразу же поймете, чьем именем подписаны туфли – вы все поймете по ее лицу!
И это было правдой. Лицо Гвендолин залилось краской от стыда и ужаса. Она сверлила Мэри-Лу взглядом, полным страдания и злости. Ее все же вычислили! Ну почему она не выкинула эти туфли и бутылочку прямиком в море!
– Это Гвендолин! – полушепотом произносили остальные, смотря на покрасневшую девочку с отвращением и брезгливостью. И на этот раз Гвендолин не попыталась ничего отрицать. Она улеглась в кровать, закрыв лицо подушкой.
Кэтрин тщательно осмотрела и туфли, и бутылочку. Затем подошла к кровати Дэррелл и протянула ей руку:
– Дэррелл, я прошу прощения за то, что хоть на секунду подумала, что это твоя вина. На самом деле я не была в этом уверена, но ничего не оставалась, как так подумать. Я прошу у тебя прошения.
– О, все в порядке, – ответила Дэррелл, светясь от радости. – Совершенно! Я чувствовала себя ужасно, но со мной была Мэри-Лу и Салли, которые были на моей стороне. А у Гвендолин никого не будет!
Девочки по очереди подходили к Дэррелл и извинялись. Алисия было немного неуютно приносить извинения, так как ей стало по-настоящему стыдно за свои жестокие слова. Но в то же время, Алисия и правда была несколько бесчувственна. Ей еще предстоит немало осознать, перед тем, как она сможет избавиться от своей жестокости и начать сочувствовать и понимать других.
– Я бы снова хотела дружить, – неловко произнесла она. – Можешь ходить вместе со мной и Бетти, как прежде, если хочешь.
– Ну, – сказала Дэррелл, оглянувшись на излучающее уверенность личико Салли, находившейся рядом с ней, – ну, полагаю, что ты не станешь возражать, если я останусь с Салли и Мэри-Лу. Я была не слишком любезна с ними, но они поддержали меня, когда у меня были неприятности, и сейчас я считаю их своими настоящими подругами!