"О, детектив Хорта, а вы оказывается соврали Аарону и Марте. Лора умерла небыстро. И не без страданий", – усмехнулась я про себя. – "Но, возможно, вы соврали им из самых лучших побуждений".
Рассказ Лоры постепенно начинал терять свою связанность. Я поняла, что Джей вытащил ее из воды, вернул в хижину, даже попытался согреть. Лора просила его отвезти ее домой. Она повторяла эту просьбу снова и снова. "Я хочу домой. Пожалуйста, отвези меня домой". Джей молчал. Потом, видимо, он снова выволок ее на улицу и снова затащил в воду. Лора ясно помнила чувство холода и его бормотание. Но может последнее ей уже просто привиделось. Она помнит слепящий солнечный свет, столь редкий осенью, и как просто шептала "Пожалуйста, не надо. Я хочу домой". А потом было какое-то забытье. Лора только и чувствовала, как каменеет ее тело, как каждый новый вздох становится все более трудным и поверхностным, а сердце бьется все реже и слабее.
– Наверное, мне было страшно, – подытожила она. – Должно было быть страшно, как иначе.
– Тебе и было страшно. Я видела тебя в ночь после твоей смерти, ты кричала. Ушедшие мирно так не кричат, – призналась я.
Рассказ Лоры был закончен. Наступила тяжелая, гнетущая тишина. Даже обычные для ночного леса звуки, типа уханья совы, ее не нарушали. Хороший некромант отпустил бы сейчас вызванную душу. Плохо удерживать тех, кто ушел, слишком долго в мире живых. Но я медлила. Мне хотелось еще немного побыть с моей лучшей подругой, с девочкой, которой я выросла. Пусть я и узнала о Лоре кое-что неприятное, совершенно не вписывающееся в образ этой милой девчушки в коротких шортах и розовых сандалиях с двумя косичками и пластиковыми браслетами, она все равно останется в моей памяти именно такой.
– Прости меня, Лора, – наконец произнесла я. – Прости, что не смогла тебя спасти.
Пока я брела обратно домой по темному лесу, я вдруг поняла, что отец был прав. Я узнала, что случилось с Лорой. И что дальше? Что делать с этой информацией дальше? Ну право же, не в полицию же звонить.
Рядом со мной шла моя благословительница, на сей раз в образе лошади. Но не бойкого жеребца, а усталой, понурой кобылы. Пожалуй, это было очень точной метафорой моего состояния в тот момент. Однако мне не казалось, что моя благословительница издевается надо мной. Наоборот, я чувствовала, что так она меня поддерживает.
Я пустила руку в шелковистую гриву лошади. Мы с моей благословительницей редко касались друг друга. Почему-то я всегда считала это немного неуместным. Сейчас же мне было важно физически ощущать хоть кого-то рядом с собой. Это помогало думать.
К тому моменту, как я добралась до дома, я уже решила, что буду делать дальше.
Ожидая детектива Хорта в дайнере недалеко от полицейского участка, я нервно теребила чашку кофе. В голове крутилось все то, что я собиралась сказать ему. Но вплоть до того, как Карлос Хорта сел напротив меня, я не знала, как, собственно, начать разговор.
– Здравствуй, Мора, – сказал он. Выглядел детектив мрачным и хмурым. Своей кожаной куртки он даже не снял. Видимо думал, что надолго здесь не задержится.
– Спасибо, что пришли, – промямлила я. – У вас, наверное, и без меня много дел.
– По твоему голосу мне показалось, что мне стоит уделить тебе внимание, – Карлос махнул рукой официантке, чтобы она и ему принесла кофе. – Так в чем дело?
Я откинулась на спинку стула, сглотнула и начала:
– Вы давно живете в нашем городе, детектив Хорта?
– Лет пять.
– Значит вы должны были слышать что-то слышать о моей семье? Разные слухи.
– Я навел справки после нашей недавней встречи, – уклончиво ответил Карлос.
– Тогда, вероятно, вас не сильно удивит то, что я сейчас вам скажу, – я чувствовала, что мой голос от волнения начинает предательски дрожать.
Я подняла на него свой взгляд и посмотрела прямо ему в глаза.
– Я знаю, как умерла Лора, – твердо сказала я.
– Мора… – судя по снисходительному тону, детектив с ходу проявил определенный скептицизм.
– Точнее так, я знаю, кто ее убил и где ее убили. И я знаю, что вы соврали ее родителям. Она страдала перед смертью. Ей было страшно и холодно.
Детектив Хорта тяжело вздохнул, сделал большой глоток кофе и, почесав затылок, наконец-то заговорил:
– Мора, послушай, каждый по-своему переживает горе. Я понимаю, что потеря близкой подруги плохо на тебе сказалась. И так порой бывает, чтобы заглушить свое горе, люди придумывают разное.