Когда его самоконтроль рухнул через десять секунд после появления «базовых помех» и профессор снял с него щиты, я не удивился.
Зато удивился, когда стол, на который я опирался локтями, вдруг покрылся жесткой корой и выбросил вверх тонкие зеленые ветки, тут же вспухшие почками. Со стулом, на котором я сидел, такого, к счастью, не произошло. Он просто развалился на части — через мгновение после того, как я успел с него вскочить.
Примерно то же происходило со всеми другими столами и стульями в аудитории.
Профессор ведь упоминал про «спасение бегством от ожившей древесины». Это вот оно и было? Последствие потери самоконтроля?
— Не волнуйтесь, — как раз прозвучал голос профессора. — Сейчас мы все устраним…
Деревянные плашки, на которые развалились стулья, понеслись друг к другу и слились в ком, напоминающий эдакого огромного, в половину человеческого роста, распушившегося ежа с ножками от стульев вместо иголок.
Кто-то за моей спиной взвизгнул.
— Ничего страшного… — профессор торопливо чертил в воздухе руны, но по какой-то причине они не оказали никакого влияния на деревянного голема, который решительно покатился к ближайшим студентам. Тем это не понравилось, и в воздухе вспыхнуло несколько огненных языков — если забыть о риске пожара в закрытом помещении, то бороться с деревом с помощью огня было логично.
Но пламя лишь безвредно лизнуло «ежа» и тут же опало и исчезло, будто чем-то съеденное.
Я подхватил свой стол, который все больше и больше напоминал цветущее дерево, подбежал к «ежу» и ударил изо всех сил.
И стол, и «еж» развалились — но тут же моментально собрались снова. Только в этот раз «еж» вобрал в себя все части стола и стал еще больше.
Да уж, моя помощь оказалась не очень помогающей…
Определенно, убивать существ из плоти и крови было куда легче, а вот что делать с этим конструктом я не знал. Вытянуть из него всю воду? Толку-то — он и так состоял из сухого дерева. Выплеснуть на него волну побольше, и заодно выбить окно, чтобы она вынесла «ежа» наружу? Наша аудитория находилась на четвертом этаже, и хотя я не думал, будто падение с высоты может как-то повредить ожившей деревяшке, но предполагал, что назад она вряд ли заберется, а там, внизу, будет уже не нашей заботой, а станет головной болью кого-нибудь более компетентного.
Я посмотрел в сторону профессора — он продолжал бормотать себе что-то под нос и создавать руну за руной, которые не оказывали на «ежа» ровно никакого воздействия.
Да, определенно, тут нужно было вмешательство кого-то более компетентного.
Потом я посмотрел на ближайшее окно, мозаичное, очень красивое, прикинул, сколько труда и средств пошло на его создание, и решил, что выбивать его буду только в самом крайнем случае — компенсировать немалую стоимость мне совсем не хотелось.
— Профессор! — завопила одна из девушек, Сельма, только что в последний миг отпрыгнувшая с пути «ежа». — Профессор, да сделайте же что-нибудь! Оно сейчас меня едва не раздавило!
— Да-да, — отозвался тот, не думая, однако, даже сойти с платформы. — Сейчас, как только найду подходящее сочетание рун…
Вот ведь. Ну и профессор нам достался!
Так, а если не трогать деревяного голема, а перекрыть вместо того источник его силы? Невольным создателем «ежа» явно был брат Коры, и случилось это, когда его магия пошла вразнос. Значит, по идее, он же может «ежа» остановить.
Я в один прыжок оказался на платформе, вежливо обогнул профессора и кинулся к Гарету. Едва самоконтроль у того рухнул, профессор снял щиты, но отправить его на место не успел — как раз началась суматоха с ожившей мебелью, парень остался стоять там же, у каменной подставки с огнем, и лишь растерянно озирался по сторонам.
— Втяни магию назад! — велел я ему.
— Что? — он уставился на меня широко открытыми глазами. — Как втянуть?
Точно. Кора ведь говорила мне, что о работе с магией они с братом вообще ничего не знали. У них она даже не успела после инициации толком «осесть», когда вышел новый закон и они сбежали в столицу.
Несколько студентов между тем добрались до двери, ведущей из аудитории в коридор, и пытались ее открыть. Только вот почему-то не получалось.
Я присмотрелся внимательней — нет, не «почему-то». Причина стала мне ясна очень быстро — доски двери тоже ожили, позеленели, покрылись толстенной корой и пустили корни сразу во все стороны, пробив и оплетя ближайшие к себе части потолка, стен и пола. Открыть эту дверь сейчас можно было только тараном.
Мелькнула мысль, что если я Гарета вырублю — ничего опасного для жизни, просто заставлю лишиться сознания, — то оживленная его силой древесина должна будет вернуться в прежнее состояние. Но, с другой стороны, могло ведь случиться и наоборот, и деревянный голем-«еж» мог начать высасывать магию из бессознательного тела еще быстрее и легче, чем из сознательного.