— Одна из химер рыла землю, — вспомнил я. — Зачем?
— Скорее всего, в том направлении, где она копала, находятся подземные тайники архива… То есть находились. Думаю, уже сейчас от них и их содержимого осталось одно воспоминание.
— Теперь ясно, почему аль-Ифрит так редко позволяют новым людям селиться в Броннине, — пробормотал я.
— Да, — согласился Кастиан. — Население Броннина составляет около семидесяти тысяч человек, но город быстро растет за счет местных жителей, поэтому, если запускать чужаков, количество людей перейдет опасную грань раньше. Аль-Ифрит осторожны и предусмотрительны, а вот нынешняя императорская династия… — он замолчал, неприязненно поморщившись.
— Ты знаешь, сколько людей живет в столице? — сам я этим вопросом прежде не задавался.
— Больше миллиона.
Да уж…
Мы продолжали идти вперед, и ничто в пещере не менялось и не вызывало никаких мыслей о черных сектантах. И только не-присутствие продолжало давить, а злой взгляд шел как раз с той стороны, куда мы двигались.
Затем был очередной шаг, ничем не отличающийся от предыдущих, но Кастиан почему-то споткнулся, а когда я протянул руку, чтобы поддержать его, то ощутил толчок в грудь, будто от сильнейшего порыва ветра, толчок безболезненный, но достаточно сильный, чтобы заставить пошатнуться.
А потом воздух впереди пошел волнами, разбился на осколки и рассыпался, открыв совсем другую пещеру.
Глава 20
Общим между этими двумя пещерами — вернее, между иллюзией, которую мы видели раньше, и реальностью — было только наличие камней лунного гранита и того света, который они излучали. Во всем остальном новая версия пещеры выглядела так, словно бы кто-то решил воспроизвести убранство храмов Пресветлой Хеймы, но с… «творческим» подходом.
Раз в храмах были фрески, значит, решил неведомый архитектор, они будут и здесь, только вместо аватар богини, ее посланников и святых пусть изображают монстров. Причем ни одна из этих тварей не была мне знакома, а ведь я практически наизусть выучил уже с десяток бестиариев.
Но показывать только монстров слишком однообразно, подумал неведомый архитектор и стал чередовать с ними другие изображения, которые неприятно напомнили мне отрывки из моих собственных видений: огненные круги с чернотой внутри; щупальца, будто тянущиеся наружу, к людям; двенадцать ключей причудливой формы, выложенные по кругу…
В храме Хеймы потолок поддерживали изящные колонны, украшенные барельефами, обычно в цветочных мотивах, или же покрытые изречениями из священных текстов, где каждая руна выглядела как произведение искусства.
В пещере колонн получилась недостача, но неведомый архитектор и тут вышел из положения — вместо них с потолка свисали длинные толстые цепи из темного металла, «украшенные» гирляндами из черепов.
Был тут, конечно, и алтарь, но настолько похожий на алтарь в храме богини, что стало понятно — на нем фантазия неведомого архитектора иссякла, он махнул рукой и решил этот предмет просто скопировать.
Несмотря на сомнительную эстетику, у пещеры обнаружилось и неоспоримое достоинство, заключавшееся в том, что сегодняшний день явно не являлся днем божественной… то есть днем демонической службы, и кроме нас тут не было ни единой живой души.
Собственно, только поэтому нам и удалось беспрепятственно пройти такое расстояние от каменного коридора до центра пещеры. В противном случае иллюзия скрыла бы от наших глаз всех собравшихся, в то же время позволив им нас увидеть и на нас напасть.
Но если тут было пусто, почему я продолжал ощущать злой пронизывающий взгляд, который после падения иллюзии стал еще сильнее?
Я повернулся к Кастиану, думая о том, что, пожалуй, стоит предупредить его об этом взгляде. Кастиан, как оказалось, смотрел наверх, на гирлянды черепов, и выглядел слегка бледным.
— Они человеческие, — выдохнул он.
— Ну да, — согласился я, вновь бросив на них мимолетный взгляд. — Ожидаемо от демонопоклонников.
— Ничего тебя не пронимает, — пробурчал мой «брат», на что я лишь вздохнул:
— Если бы.
Мне не потребовалось много времени, чтобы объяснить про не-присутствие и про злой взгляд, и по мере моего рассказа Кастиан бледнел все больше.
— Если здесь поклонялись и приносили жертвы Восставшему из Бездны, то его присутствие ты, наверное, и ощущаешь, — произнес он нервно.
Я покачал головой.
— Я не испытывал ничего подобного ни когда находился в его алтарной комнате на вершине зиккурата, ни даже когда смотрел на его живое изображение над алтарем для жертвоприношений.