— Значит, на самом деле вы не верили, что у меня получится?
Профессор несколько раз моргнул, с явным усилием беря себя в руки, но слишком яркий блеск в глазах остался.
— Должен сказать, я никогда не видел, чтобы построение защиты осваивали так быстро, — сказал он, и вроде бы не солгал, но в то же время мне показалось, что и не сказал всей правды. — Знаешь, давай попробуем еще раз смягченный магический призыв, — добавил он с тем же энтузиазмом. — Возможно, тебе достаточно поверить в то, что ты на это способен, и все действительно получится.
— То есть сейчас мне нужно снова зачерпнуть самые крохи из внешней стихии… то есть не стихии. Из внешнего потока магии?
— Да. Возможно, проблема заключалась именно в стихии Воды. Но учитывая, что для тебя Вода — лишь иллюзия — без этого ограничения все может получиться.
Профессор махнул рукой, создавая измерительную руну, которая тут же превратилась в призрачный сосуд, и уставился на меня с ожиданием.
Так. Хорошо…
В этот раз никакой воды на нас не выплеснулось. В этот раз все началось с удара грома, такого оглушительного в замкнутом помещении, что у меня не только заложило уши, но и зазвенело в голове.
Измерительный сосуд моргнул и исчез — сломавшись еще быстрее, чем обычно.
А потом огненный шар размером с голову человека ударился в стену, отскочил, будто был создан не из огня, а из каучука. Следующий удар последовал в пол, потом в потолок.
Мне показалось, что профессор Яндре что-то мне кричит — рот он точно открывал, и выражение лица у него было встревоженное — но звон в голове не позволил мне расслышать ни единого звука.
Огненный шар, между тем, когда ударился в потолок, больше прыгать не стал, а растекся по нему огненной пленкой, которая тут же почернела, расширилась, заклубилась миниатюрной грозовой тучей и вылилась чернильным дождем, моментально превратив и меня, и профессора в две грязевые статуи…
На этом энергия, взятая мною из внешнего потока, наконец, и к счастью, иссякла.
— Ну… — сказал профессор. Потом сплюнул попавшую в рот грязь и торопливо начертил в воздухе руну, после чего на нас полился еще один дождь, в этот раз состоявший из нормальной чистой воды. — В общем, не получилось.
— Что это вообще было? — я неопределенно повел рукой в воздухе.
— Смешение всех стихий — Огонь, Воздух, Вода и Земля.
Вот ведь гадость какая!
— Я в этот раз вообще не контролировал то, что вырвалось!
— Морскую воду со всякой живностью ты тоже не особо контролируешь, — отозвался профессор. — Да не переживай так! Значит, новый подход с осознанием иллюзии стихий будешь использовать только при строительстве защит, а в остальное время представляй Воду и Огонь как обычно.
Он замолчал, скептически оглядев нашу с ним мокрую и местами не совсем чистую одежду — вызванный им дождь не смог смыть всю грязь — и со вздохом вызвал теплый воздух, высушивая ткани, а заодно и наши волосы.
— Ладно, на ночную охоту тебе ехать все же придется. А завтра я объясню, как поверх «кирпичей» защиты накладываются слои.
— Я о такой теории никогда даже не слышал, — ошеломленно проговорил Кастиан, когда я рассказал ему о том, что сегодня произошло. — Все стихии — это лишь дикая магия, принимающая нужную форму, воплощая наши иллюзии? Я бы с полной уверенностью заявил, что это абсурд, если бы не твой случай…
— Может быть, маги додумались до этого уже после твоего времени? — предположил я.
— Может быть, — отозвался он растерянно.
Когда наступило завтра, вместо очередного послания с пропуском и временем я получил сообщение, что профессор Яндре был вынужден уехать по делам, так что все отменяется. На общих занятиях, очевидно, его должен был заменять кто-то другой, но я так и не узнал кто именно. Едва мы с Кастианом вошли в здание Академии, ко мне подскочила незнакомая девушка, уточнила, что я это я, тут же протараторила: «Срочно к декану. Третий этаж, налево, дверь из черного дерева», — и убежала.
— Что ты натворил? — прошипел Кастиан.
— Да вроде ничего, — отозвался я растерянно, после чего взгляд Кастиана стал еще более подозрительным.
Декан был в кабинете один.
— Профессор Яндре объяснил мне твою ситуацию, — сказал он, окинув меня скептическим взглядом. К чему именно в данной ситуации относился скептицизм он не уточнил и сразу перешел к делу: — Мы получили сообщение о появлении нескольких демонических тварей на расстоянии всего двух пеших переходов от столицы. Уровень их опасности достаточно невысок, чтобы с ними могли справиться и студенты, поэтому начало ночной охоты мы сдвинули. Сегодня я освобождаю тебя от занятий, собирайся, завтра на рассвете будь здесь, у ворот Академии. Профессор Тобиас, который поедет с вами, завтра все и объяснит.
Глава 26
— Не нравится мне это, — сказал Кастиан, наблюдая, как я складываю вещи. — Что-то не то со всей этой спешкой.
— Возможно, — кивнул я. — Но что это меняет?
Кастиан помолчал.
— Просто будь осторожен, — сказал он наконец.
— Да, — согласился я. — Буду.
Из всех студентов, собравшихся у ворот, я оказался единственным первокурсником, о чем один из незнакомых парней не преминул мне сразу же сообщить. Я пожал плечами, но что-то ответить не успел — появился профессор Тобиас. Он оказался невысоким худым мужчиной лет сорока на вид, с довольно непривычной острой бородкой — непривычной потому, что жители империи предпочитали начисто сбривать всю растительность на лице.
Вместе с ним в получившемся отряде я насчитал девять человек — еще пять третьекурсников-парней и две третьекурсницы-девушки. Лица у всех, кроме профессора, выражали крайнюю степень недовольства, которая, как я быстро понял из разговоров, относилась отнюдь не к сегодняшнему раннему подъему. Никто из студентов отправляться на ночную охоту категорически не хотел, но был вынужден — в наказание за тот или иной проступок. Только профессор и я ехали без вины.
На первом же привале профессор подозвал меня к себе.
— Когда доберемся до места, держись рядом, — велел он, хмурясь. — Не знаю, о чем думал декан, когда отправил нулевичка на охоту.
Я хотел было сказать, что уже убил немало монстров, причем без всякой магии, но в последнее мгновение прикусил язык. Во-первых, далеко не все из моего прошлого стоило озвучивать. Официально я никогда не просыпался на поле битвы с потерей памяти, а значит не убивал в деревне рядом с этим полем ни Черную Шептунью, ни варга. И про архара, убитого мною в Гаргунгольме, ни Амана, ни мы с Кастианом тоже никому не рассказывали — слишком сложно было бы объяснить, как это удалось не-магу, пришлось бы тогда упоминать про демонический топор… К чему побуждать появление лишних слухов?
Так что официально я лишь помог Амане справиться сперва с маридом, оттянув его внимание на себя, а потом с ветси. А еще, опять же официально, сумел зарубить какого-то демона-мимика, принявшего облик почтенного Ирдана. Пожалуй, не так уж густо, и точно не повод хвастаться.
Первое время третьекурсники держались отстраненно. Потом обе девчонки и один из парней, очевидно, свыклись с мыслью, что вместе с ними «на корм монстрам», как выразилась одна из студенток, отправили совсем новичка, и, наконец, перестали меня игнорировать. А вот остальные парни так и держались в стороне, причем не только от меня.
— Так даже лучше, — пробормотала одна из девушек, светло-русая северянка Ольха, когда я спросил ее о причине такого их поведения. — Пусть будут сами по себе. Ну их.
Но объяснить свои слова отказалась.
Сообщение, доставленное в Академию, гласило, что жители небольшой деревни рядом с Кенасскими Болотами видели несколько азанов, по каким-то причинам отставших от своей мигрирующей на юг стаи.
Пять жителей деревни, услышавших их пение, «подверглись петрификации», которая до сих пор не прошла и, очевидно, требовала вмешательства мага. Азаны же, похоже, решили на этих самых Кенасских Болотах поселиться. Помимо петрификации, эти летающие монстры были известны своей способностью моментально воспламенять что угодно, ну и в целом, это было не то соседство, которого хотелось жителям окрестных деревень.