К тому времени, когда вернулась домой, солнце уже сияло розово-оранжевым светом на горизонте. Часы показывали 5 часов 45 минут утра. Я бегала больше часа, и непонятно почему совсем не устала. Более того, мозг тоже успокоился первый раз за долгое время. Больше часа я не думала ни о бале, ни о Поле Парлипиано, ни об отсутствии месячных, ни о чем, включая Маркуса Флюти.
Мое сердце сильно билось. Я осознавала, что жива и хочу жить. Как бы мне хотелось, чтобы жизнь всегда была такой, чтобы все мои страхи пропали, все встало на свои места.
Я была в таком оптимистическом настроении, что поклялась себе отныне и навсегда быть нормальной.
Первый логический шаг в направлении того, чтобы стать нормальной девятиклассницей, — пригласить Скотти на свадьбу сестры.
В этом есть здравый смысл. Скотти нормальный. Скотти веселый. Скотти может спать по ночам. Я слишком долго училась в обычной школе, чтобы купиться на революционную теорию Хай, но, может быть, она частично права. Если я буду встречаться с ним, часть из его позитивных флюидов распространится на меня. Может, смогу быть нормальной, возможно, даже популярной, при этом не потеряв себя. Никогда не знаешь заранее, что получится, если не попробуешь.
Поэтому, чтобы не потерять самообладания и как только привела себя в порядок после утренней пробежки, принесшей успокоение, я поехала на велосипеде к Скотти, чтобы пригласить его лично.
— У дома на подъездной аллее была припаркована какая-то незнакомая машина. К тому времени, когда я вычислила, кому она принадлежит, у меня возникло желание прыгнуть на велосипед и уехать обратно, но было уже поздно. Меня увидели Скотти и его подружка, которую он, похоже, стащил с постели.
— А, привет, Джесс, — приветствовал меня Скотти. — Ты ведь знакома с Келси Берни, не так ли?
Я кивнула в знак согласия и улыбнулась, она в ответ сказала: «Привет» и тоже улыбнулась. Мы все трое стояли и улыбались. Все было чудесно.
— Она подвезла меня домой с утренней тренировки, — объяснялся он.
— Да, мне как раз по пути, — сказала она.
— Чертовски… — проговорила я.
— Что?
— Чертовски… ну, потому чертовски, что рано вставать.
— А-а-а.
Вовсе не это у меня было в голове. Совсем другое. Мой первый шаг, чтобы стать нормальной девятиклассницей, оказался неудачным. Я проваливалась, проваливалась куда-то вниз, катилась кубарем, как в мультике про хитрого Койота.
— Ты хочешь зайти? — спросил Скотти.
Я все еще стояла перед калиткой.
— Да, — ответила я.
— А я все равно собиралась уходить, — сказала Келси.
Скотти встал и отворил калитку, выпустив ее и впустив меня.
— До встречи, — сказала Келси.
— До встречи, — ответил Скотти.
— Пока, — попрощалась я.
Мы со Скотти не сказали ни слова, дождавшись, пока Келси завела машину и свернула с подъездной аллеи, погудев и помахав рукой на прощание. Он сел рядом со мной на качели.
— Что случилось?
— Вы что, ребята, вместе спите?
Скотти выглядел шокированным.
— Кто — я и Келси? Нет. Ты что! — ответил он, словно он никогда не думал об этом. — Мы друзья.
— Думаю, она не так на это смотрит.
— Хватит подковырок. Прекрати.
Парни — настоящие идиоты.
— Скотти, да она ведь хочет тебя.
— Но я ее не хочу, — сказал он как отрезал.
— Ну ладно.
— Хорошо.
Я раскачивалась на качелях.
— Итак, зачем ты пришла сюда? — спросил Скотти.
Зачем я пришла сюда? О, да.
— Ты уверен, что вы не собираетесь спать?
Он улыбнулся:
— Думаю, я бы знал, если собирались бы.
Логично. Глубоко вздохнув, я спросила его:
— Ты знаешь, что Бетани выходит замуж?
— Неужели это наконец-то случится?
— Да. Дело в том, что мне нужен спутник на свадьбу. А то я буду сомнительной подружкой.
— Что?
— Ну подружкой на свадьбе, — исправилась я, чтобы не объяснять шутку. — Это очень заметная роль. И если я пойду одна, Бетани и мама скажут, что это будет выглядеть подозрительно, черт его знает, что это значит. Поэтому, мне хотелось бы узнать…
— Ты просишь меня, быть твоим бойфрендом на свадьбе?
— Ну не бооойфрендом, — сказала я, имитируя принятое у нас в школе отвращение к этому слову. — Просто парнем, с которым я приду.
— Ну когда ты преподносишь это в таком свете, как могу я сопротивляться?
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Он остановил качели:
— Ну это как бал, только с бесплатной выпивкой.
— Да, и на мне будет по-настоящему уродливое желтое платье.
— Ооо, ты меня сейчас заводишь.
Мне нравится такой Скотти, и я могу также шутить. Скотти — единственный парень, с которым родители разрешают мне оставаться в спальне. Одним, с закрытой дверью. Не то чтобы я проверила это, приведя в дом много парней. Но однажды Пи Джей пришел ко мне работать над одним научным проектом, и родители настояли, чтобы он остался на кухне. Похоже на то, что родители хотели, чтобы я и Скотти занялись сексом, а они смогли бы поймать меня и наказать за что-то реальное, что может совершить подросток, а не за мое не совсем понятное человеконенавистническое поведение.
— Конечно, я пойду с тобой.
Затем мы обнялись. Я была счастлива. И я все еще была счастлива, когда я позвала сестру, чтобы сообщить ей эту новость. Удивительно, но мы продолжаем разговаривать друг с другом, словно забыв, что я обозвала ее сукой. А когда я рассказала это маме, она чуть не выскочила от радости из своей одежды.
Все, кажется, идет хорошо. Нормально.
Двадцать первое апреля
Я не удивилась, что Безмозглая команда была вне себя, узнав, что я пригласила Скотти на свадьбу.
— О мой бог! Ты должна рассказать мне все! — воскликнула Сара.
— Вот что мне нравится: женщина все берет под свой контроль! — сказала Мэнда.
— Мы можем ходить на свидания вместе, — предложила Бриджит.
— Да здравствует революция! — пошутила Хай, вызвав всеобщее замешательство Безмозглой команды.
В течение нескольких дней я ощущала себя одной их них. Вот почему то, что случилось сегодня, вызвало у меня неприятные ощущения в желудке.
— Когда заканчивается сезон тренировок? — спросила Мэнда после утренней переклички.
— В июне.
— И у тебя игры каждую субботу, верно?
— Соревнования, — поправила я.
— Соревнования, игры — какая разница, — продолжала Мэнда, махнув при этом рукой, словно прогоняя сделанную ошибку в сторону. Она явно устала от разговора, и неудивительно. Я начала объяснять ей все сложности моего расписания соревнований по легкой атлетике, когда вдруг прозвучал решающий вопрос.
— А в эту субботу у тебя есть что-нибудь?
— Да, у меня два старта в неделю плюс эстафета, приглашения на соревнования в другие школы или на чемпионат у нас в школе каждую субботу.
— О, — сказала Мэнда, взглянув на Хай.
— А что?
— Ну, я возьму их за покупками в город в эту субботу, — объяснила Хай.
— Чтобы поискать платья для бала, — продолжила Мэнда.
— Ну и другие штучки, — сказала Сара, словно защищаясь.
Я не могла поверить в это. После всех этих уничижительных слов о Безмозглой команде Хай с такой охотой продолжает общаться с ними? Мой мозг не мог этого принять. Конечно, я говорила о Безмозглой команде за их спиной, а потом ходила с ними куда-либо по выходным, но это потому, что мы уже давно вместе. Мне приходится это делать. Но у Хай нет таких обязательств.
Сначала мне было это безразлично. Помнишь, что ты не любишь ездить за покупками? И Нью-Йорк такое грязное, отвратительное и опасное место. Но когда мы вошли в кабинет истории и я увидела, что они изучают расписание движения транзитных автобусов через Нью-Джерси, мне стало так тоскливо, что даже заныл желудок. Я сказала Би Джи, что мне надо в комнату для девочек, бросая на него заговорщицкие взгляды и поднимая брови, что означало «женские проблемы». Учитель дал мне пропуск, не задав вопроса.