— Почему?
— Потому что подложный образец был от человека, не употребляющего наркотики.
— Правда?
— Это означает, что соучастник преступления был кем-то вроде тебя… — Она сделала паузу приблизительно на полчаса. — Или меня.
В тот момент я знала, что меня вот-вот поймают. Моя жизнь будет разрушена. И ради чего? Чтобы доказать всем, что все ошибались на мой счет? Великолепно. Но я не была готова сознаться. Пока что нет.
Мне понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы вести себя естественно и реагировать на слова Сары так, словно я не принимала в подлоге никакого участия.
— Какая же дурочка помогла ему сдать анализ? — спросила Хай.
— Человек совершенно не понимающий, чем это грозит.
— Должно быть, он по-настоящему хорош в постели, — сказала Мэнда.
— Сомневаюсь, что он обещал секс, — возразила я.
— Берк говорит, что он видел Маркуса в раздевалке и одноглазый змей у него не меньше двадцати пяти сантиметров, — сказала Бриджит.
— Что? — спросили мы все хором.
— У него огромный пенис.
— О, — сказала Хай.
— О! — воскликнула Мэнда.
— О? — удивилась Сара.
— Да заткнись ты, — подытожила я.
Это так утомительно.
Безмозглая команда — не единственные, кто говорил об этом. У всех были свои теории, что сказал Маркус тайному донору. Пообещал ли он ей наркотик или постель. Конечно, я их не поправляла и не говорила, что знаю, что Маркус был не таким примитивным. Он попросил ее так, как только он мог попросить. Положив руку на коленку, пообещав вернуть оказанную услугу, улыбаясь во весь рот.
Девятое июня
Я пережила самые мучительные минуты в своей жизни.
Я привыкла играть невинную девочку перед Безмозглой командой и всеми остальными. Это было легко — как дышать.
Но потом меня вызвали из класса.
— Не могли ли бы вы прислать Джесс Дарлинг в кабинет директора прямо сейчас? — говорил невнятный, непонятно кому принадлежащий голос по внутренней связи. Это была миссис Ньюман.
Весь класс посмотрел на меня с изумлением. Я сделала большое дело, когда недоуменно пожала плечами и изобразила на лице невинное «Что бы это могло значить?» выражение.
По пути в кабинет директора я все время в голове прокручивала слова Маркуса: «Я тебя не выдам. Я тебя не выдам. Я тебя не выдам».
Когда я добралась до места, директор уже ждал меня. Он приветствовал меня с улыбкой и с выражением: «Извините, что вытащил вас с урока». Но я знала по сценам допросов в телесериалах о копах, что его выражение лица — это прелюдия.
— Уверен, ты слышала о случае с Маркусом Флюти, верно? — Директор задал этот вопрос, как только я села в кресло.
— Да.
«Все хорошо. Смотри на все проще. Не усложняй».
— Медсестра Пейни говорит, что вы были в комнате отдыха в тот день.
— Да.
«Хорошо. Проше. Хорошо».
— Что вы там делали?
— Ну. У меня были… женские проблемы.
— О! — воскликнул он, выглядя смущенным. — Извините.
Он заерзал в своем скрипящем кожаном кресле и погладил густую седую бороду. Его круглый живот напрягся под дешевым коричневым костюмом из полиэстера.
«Моя жизнь может быть разрушена толстым человеком в дешевом коричневом костюме из полиэстера».
— Я пригласил вас сюда, потому что вы были единственным человеком, который был в медицинском кабинете в то время, когда туда был вызван Маркус для проведения теста.
«Ну вот и все. Он идет меня убивать. Я — мертва. Со мной покончено. Я — труп».
— Ты видела его с кем-нибудь? Не бойся сказать мне.
«Что?»
— Знаю, что эти нарушители дисциплины могли оказать на тебя давление.
«Предполагает ли он, что я думаю он — …»
— Может быть, они даже угрожали тебе физически…
Аллилуйя! Он совсем меня не подозревал. Как только до меня дошла цель нашей встречи — выудить у меня, кто же нарушитель, — я смогла говорить более раскованно. Я сказала ему, что никто мне не угрожал. Я спала все время и не видела ни Маркуса, ни кого-либо еще.
— Жаль, что я никого не встретила, потому что могла бы сейчас помочь вам, — сказала я.
— Мне тоже жаль, — сказал директор.
Моя оригинальная фамилия и отличные оценки снова спасли меня.
Тринадцатое июня
Я немного успокоилась после разговора с директором. Но знала, что, пока не найдут виновного, я никогда не буду полностью снята с подозрений.
Сегодня они поймали одного виновного, вернее виновную. Никто не был ошеломлен больше меня.
— Они нашли, кто пописал в коробочку! — закричала Сара во время переклички.
Нашли?
— Да. Некто по имени Тэрин Бейкер.
Тэрин Бейкер — восьмиклассница, совершенно непривлекательная, тормозная девица, но ей так захотелось известности, что она добровольно призналась в преступлении, которого не совершала. Вчера на репетиции оркестра она похвасталась труппе своих соседей-кларнетистов, что она та девушка, которая пописала в коробку. Они тут же выдали ее, позавидовав тому, что из-за проступка она теперь возвысилась в собственных глазах и это принесет ей хоть дешевую, но популярность. Оркестр тупоголовых предателей.
Администрации так хотелось найти виновную сторону, что они даже не проверили ее рассказ. Маркус не подтвердил, но и не опроверг ее историю. Конечно, бедной, беззащитной Тэрин просто ничего не оставалось делать, как подчиниться холодному, расчетливому Маркусу, когда он приказал ей это сделать. Она вышла практически сухой из воды: временное отстранение от занятий до конца учебного года. Конечно, я оценила то, что она выставила себя козлом отпущения, но я просто не могла не сочувствовать ей. Разве она не знает, что память в Пайнвилльской школе короткая? То имя, которое она себе сделала сегодня, будет забыто, когда она вернется обратно в школу в начале следующего учебного года?
Злодей Маркус, с другой стороны, отправляется в Мидлбери. Слово, что он не вернется обратно. Родители посылают его учиться в военную школу. Знаю, что никогда не получу от него известий. Он слишком умен, чтобы доверить тайну любому виду корреспонденции.
Я продолжала повторять себе, что, если бы я и не принимала участия в этом деле, результат все равно был бы одинаковым. Он все равно бы закончил учебу в исправительном учреждении. Как бы мне хотелось, чтобы это пошло ему на пользу. Не могу не думать, что случилось с Хизом. Исключение из школы не помогло ему. Та специализированная школа для учеников с «высокой степенью риска» не исправила Хиза, не увела с улицы, даже не спасла ему жизнь.
Запрет на телефонные звонки снят. Но я все еще не могу рассказать Хоуп об этих происшествиях. Как я смогу сказать ей, что помогла человеку, которого она ненавидит больше всего в этом мире, избежать наказания за грех, который для Хоуп самый ненавистный. Я не могла допустить, чтобы дружба между нами прекратилась из-за глупости, которую совершила.
Все, что могу сделать, так это говорить здесь, на страницах дневника.
Но для кого он? Кто вы? Кто найдет эту тетрадь и прочитает, что там написано? Должно быть, вам нечем заняться. Подождите. Вы — это я двадцать пять лет тому назад? Так странно. Перестань думать, Джессика. Перестань бежать впереди себя. Просто перестань.
Шестнадцатое июня
Почти в два часа ночи я услышала какой-то треск. Я не спала, поэтому мне не потребовалось много времени, чтобы отреагировать. Открыв окно, высунулась, чтобы посмотреть.
— Ты не спишь?
Это был Скотти с пригоршней камешков.
— Я никогда не сплю. Что ты хочешь?
— Мне надо поговорить с тобой. Ты можешь выйти?
Я знала, что это важно. Мы со Скотти только говорили друг другу «Привет» с тех пор, как он стал общаться с Келси. История с Маркусом забрала у меня так много сил, что сердиться на Скотти я уже не могла.