Я так по тебе скучаю.
Ностальгически настроенная, твоя Дж.
Октябрь
Девятое октября
Никто в Пайнвилльской школе не озадачивается тем, чтобы после школы заниматься каким-нибудь видом деятельности, для которой требуется напрягать мозги. Плюс любой ученик, интересующийся литературным творчеством, может найти на домашних страницах Интернета кучу образцов бездарных стихов и прозы. Не надо уже упоминать о том, что единственный выпуск школьной газеты, которые читают все, — это выпуск, в котором публикуют «Последнюю волю и завещание выпускников». Поэтому никого не шокировало объявление, сделанное мисс Хэвиленд, нашей учительницей английского, о том, что ни один ученик не появился на собрании, посвященном обсуждению предстоящих публикаций в сентябре-октябре в нашей школьной газете «Голос Чайки».
Мисс Хэвиленд, которую из-за ее неприятия брака и пристрастия к кружевным блузкам и длинным широким юбкам я буду дальше называть Хэви-силок (синий чулок). Она — бывшая хиппи, чей девиз: «Занимайтесь любовью, а не войной». Вот уже тридцать лет Хэви-силок работает преподавателем английского в десятых классах для одаренных школьников и также является бессменным редактором школьной газеты «Голос Чайки». Для нее отсутствие интереса к этому чудесному изданию равносильно насмешке над ней самой. Разве мы не понимаем, что «…школьная газета это форум для обсуждения вопросов, которые важны для нас? Школьная газета предоставляет трибуну для критики политики школьной администрации и порядков в школе! Школьная газета это простор для развития талантов! Школьная газета даст нам возможность воскресить литературное творчество!»
Бла-бла-бла-бла-бла.
Не надо говорить, что ее речи никого не тронули. Мы думали, что «Голос Чайки» издал свой последний крик. О, как мы ошибались. Хэви-силок объявила, что начиная с сегодняшнего дня участие в школьной газете становится обязательным для всех учащихся десятых и одиннадцатых классов для одаренных школьников. Десятиклассники ответственны за написание статей и репортажей, а одиннадцатиклассники — за редактирование и оригинал-макет газеты. Мы все просто вышли из себя.
Наш класс известен тем, что мы совершенно апатичные, вопреки мифу, пущенному в средствах массовой информации о том, что поколение современных тинейджеров состоит из оптимистично настроенных, желающих сеять добро молодых людей. Ну, черт возьми, неужели побудить к действию нас может только протест против насильственных мер, направленных на то, чтобы улучшить нас посредством участия в разных, никому не нужных мероприятиях? Безмозглая команда были не первыми, кто заявил, что они просто не могут работать над газетой, потому что им нужно посвящать все свое свободное время репетициям команды поддержки и организации школьных вечеров. Скотти и Пи Джей жаловались, что газета будет мешать их футбольным тренировкам. Футболисты, девочки из команды по хоккею на траве и музыканты тоже заявили протест.
В классе стоял такой гул, что мы прослушали, что объяснила нам Хэви-силок: мы будем работать над нашими статьями в классе на занятиях. Когда в конце концов до всех дошло, что издание газеты — это просто еще одна возможность отдохнуть и попусту потратить время, все жалобщики и нытики замолчали. Потом Хэви-силок сказала, что она уже запланировала все статьи для первого выпуска из-за нехватки времени. Нам просто предстояло решить, какие статьи мы хотим написать. Поэтому оставшееся на уроке время решали, кто из новоявленных репортеров напишет такие сногсшибательные истории, как «Команда поддержки упорно работает над подготовкой к вечеру встреч» или «Футбольная команда готовится к победе в этом сезоне».
Я отказалась добровольно вызваться писать весь этот вздор. Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис заключила многомиллионный контракт на написание книги, почему же я должна писать для «Голоса чайки»? Нет, спасибо. Когда урок заканчивался и мы приступили к распределению менее привлекательных статей, как, например: «В кафетерии появился новый автомат для продажи пепси», я была до смерти счастлива, что могу пораньше улизнуть на перемену. Я была уже в дверях, как Хэви-силок поймала меня:
— Джессика, мне бы хотелось поговорить с тобой после урока. С моего разрешения ты можешь опоздать на следующее занятие.
Вот тут я уже поняла, что удача покинула меня.
Когда мы остались одни, Хэви-силок села за парту рядом со мной. Я могла слышать, как скрипят ее кости.
— Насколько тебе важно уметь свободно излагать свои мысли?
— Гм… свободно излагать свои мысли?
— Да.
— Гм… Я не думала об этом.
Нос у нее задергался, как у кролика. Хэви-силок часто так делала, когда выражала недовольство современной молодежью.
— Ну тебе следует подумать об этом.
— Я воспользуюсь вашим советом, — ответила я, стараясь дотянуться до костылей.
— Твои письменные работы произвели на меня очень большое впечатление, — сказала она, положив свою морщинистую, с выступающими синими венами руку на мою, удерживая на месте. — Ты умеешь раскрывать глобальные темы. Например, твое сочинение о том, как технологии влияют на жизнь общества.
Она ссылалась на самое последнее, вогнавшее меня в сон письменное задание, которое должно нас подготовить к экзамену по английскому языку, обязательному для всех десятиклассников, и будет проходить сегодня на третьей паре. Помимо вступительного теста все ученики школы стараются сдать остальные экзамены. Треть класса для одаренных учеников завалила английский раздел на вступительном тесте в прошлом году, поэтому сейчас администрация пытается исправить положение, заставляя нас учить наизусть словарные статьи и давая многочисленные сочинения и задания по чтению на понимание прочитанного. Думаю, они опоздали ровно на десять лет.
— Вы заметили, что отсутствие прогресса в развитии технологии может быть заменено реальным человеческим общением? Я была очень тронута вашим признанием, что невозможность общения с подругой, которая находится вдали, вы расцениваете скорее как бремя, а не благо, потому что это заставляет вас желать, чтобы она была рядом с вами.
— Спасибо, — заерзала я на стуле, потому что почувствовала себя неловко. Когда я сдаю свое сочинение, то тут же забываю о нем, пока обратно не получаю его с оценкой «отлично» на обложке, а потом опять столь же быстро оно исчезает из моей памяти. Услышав, как Хэви-силок говорит о Хоуп, мне пришло в голову, что хоть кто-то на самом деле читает то, что я написала. Я поделилась чем-то личным, и сама мысль об этом вызвала у меня неприятные ощущения.
— Не многие ученики могут представить мир без Интернета и электронной почты, — сказала она. — Не говоря уже о тех вещах, которые существовали и до них.
Мне стало интересно, а что Маркус написал в своем сочинении? Я знаю, как он относится к современным технологиям, но Хэви-силок не оставила его после занятий, чтобы поговорить с ним.
Хэви-силок помахала своим морщинистым пальцем в сторону гипса, выводя меня из задумчивого состояния:
— «Голос Чайки» нуждается в твоем голосе, Джессика.
— В моем голосе? В каком голосе?
— Думаю, ты можешь стать выдающимся журналистом-авангардистом.
О боже мой. Я правда, правда не хочу этим заниматься. Зачем тратить время на написание статей для газеты, которую никто не читает? И кроме того, я не писательница. Я не хожу по кофейням и не занимаюсь пустой болтовней, не курю и не ношу черную одежду, и не анализирую творчество Сильвии Плат, проникнутое депрессивностью и безысходностью. Хорошо. Я сама впадаю в депрессии. Но только не ради развлечения.
— Я полагаю, что ты не скоро оправишься от травмы и не будешь бегать еще довольно долго.
— Да, наверное, — ответила я, пытаясь найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы мне избежать этого. — Но я все еще сильно перегружена.
— Но написание статей для школьной газеты даст тебе дополнительные баллы для поступления в университет.