Получив от Ивана Тимофеевича важные для нас данные о величинах магнитного склонения и состоянии льдов на участке Земля Франца-Иосифа — Северный полюс, Валерий Павлович сказал нам:
— Посмотрите, ребята, что они делают: двадцать пятого мая с острова Рудольфа под руководством заместителя начальника экспедиции Марка Шевелева поднялись остальные три корабля. Молоков добрался до полюса, нашел станцию Папанина и благополучно доставил грузы. Алексеев, сомнева ясь, что с ходу не найдет самолет Водопьянова, сел в семнадцати километрах от полюса. О Мазуруке, правда, сведений еще нет.— Чкалов улыбнулся.— Вроде как на подмосковные поля садятся в ледяной пустыне и ни черта не боятся.
Наш командир восхищался полярными летчиками.
Вскоре мы узнали, что Алексеев благополучно перебрался на станцию Папанина, а Илья Павлович Мазурук радировал, что благополучно сел на льдину и находится всего в 50 километрах от полюса. Через несколько дней и он был на месте.
— Действительно, чудеса, если вспомнить всю историю непрерывных трагедий прежних претендентов на завоевание полюса.
К этим словам Саши Белякова искренне присоединился Валерий Павлович:
— Великое дело совершила экспедиция Шмидта и Водопьянова! А папанинцы еще покажут всю силу нашей науки.
5 июня Валерий Павлович поднялся на «АНТ-25» с 2000 килограммов шариковых подшипников, зашитых в небольшие мешки. Сбросив этот груз на краю аэродрома, Чкалов успешно посадил самолет с допустимым полетным весом. Это был испытательный полет с максимально допустимым грузом.
Вечером того же дня мы обсуждали сроки вылета. По заданию правительства мы должны первыми установить возможность перелета в США через полюс. Поэтому решено было вылетать не позже конца июня, чтобы Громов, летевший по этому же маршруту вслед за нами, успел учесть особенности нашего перелета, наши наблюдения, рекомендации по доработке отдельных элементов самолета, мотора и оборудования «АНТ-25». Намеченный срок был реальным, так как в течение прошедшей зимы наш экипаж сделал очень много. Немаловажный пример: наш Александр Васильевич приобрел за это время специальность летчика, прошел в летной школе ускоренный курс подготовки. При необходимости Саша мог стать на вахту летчика. Однако планировать его в вахтенных сменах пилотов мы не решились, так как понимали, что в этом полете ему будет еще потуже: чуть ли не половина всего пути будет проходить над Северным Ледовитым океаном...
Предвидя трудности, Беляков для облегчения работы по астрономическим вычислениям заказал институту имени Штернберга специальные таблицы, которые резко сократят время на математическую обработку измерений высот небесных тел.
— Значит, объявляем всем, что дней через десять — пятнадцать мы готовы к старту? — спрашивал командир, поглядывая то на штурмана, то на меня.
— Сроки вылета может серьезно скорректировать погода,— заметил Беляков.— Долгосрочный прогноз ничего путного не сулит.
— Милый мой,— возразил Чкалов,— разве можно серьезно считаться с прогнозом на такой колоссальный маршрут?
Чкалов знал, что Беляков отлично разбирается в метеорологической науке, и поэтому добивался от штурмана подробных соображений о прогнозе погоды на вторую половину июня.
— Как я понял Василия Ивановича Альтовского,— доложил Александр Васильевич,— в конце июня предполагается вторжение в Центральную Европу очень теплых масс воздуха с утренними температурами более пятнадцати — восемнадцати градусов...
— При такой температуре мы не сможем стартовать на «АНТ-25» с весом в одиннадцать с половиной тонн! — прервал я Сашу.
Мы понимали, что вылетать нужно самое позднее недели через две, а этого ох как мало для того, чтобы успеть закончить всю наземную и летную подготовку. С другой стороны, ожидать похолодания придется, быть может, две-три недели, а это резко осложнит вылет экипажа М. М. Громова.
До поздней ночи прикидывали мы «за» и «против» и единогласно решили: подготовку к полету завершить быстрее, чтобы дней через десять провести последний контрольный полет.
Беляков вспомнил, что никто из троих еще не выполнил взятого на себя обязательства, не подготовил сообщения об Америке и ее отношениях с СССР. Договорились завтра же послушать меня, а через день — Сашу о штурманско-географических характеристиках маршрута.
Некоторым товарищам наше предложение об ускоренном темпе подготовки к вылету не понравилось. Как это так, рассуждали они, 25 мая получили разрешение правительства на полет, а 5 июня сообщают, что дней через десять — пятнадцать уже полетят... Конечно, это несолидно!