Чкалов терпеливо объяснял сомневающимся, что подготовка к полету началась фактически еще в августе прошлого года, когда экипаж «АНТ-25» прилетел с острова Удд в Москву, а если говорить еще точнее, то два года назад.
И руководители комитета по перелету и штаб согласились с предложением экипажа Чкалова.
Вскоре экипаж был подвергнут медицинскому освидетельствованию. Врачи разных специальностей долго «мучили», как шутил Валерий, каждого из нас. Состояние здоровья было признано у всех вполне подходящим для полета.
В те дни Александр Васильевич побывал в Главном управлении Северного морского пути, в Академии наук, в астрономическом институте имени Штернберга и в институте «Атлас Мира».
С обычной аккуратностью и методичностью он занес в свою тетрадь все, что могло пригодиться для нашего полета. Заказал список полярных радиостанций, расписание работы маяков на мысе Желания и на острове Рудольфа. Записал сведения о работе новой радиостанции «УПОЛ» на дрейфующей льдине, откуда Эрнест Теодорович Кренкель держит связь с Москвой, с полярными базами и радиолюбителями всего мира.
В институте «Атлас Мира» Саша раздобыл подробные карты западной части Канады и США. Он был очень обрадован, когда увидел карту магнитных склонений земного шара. Астрономы института имени Штернберга получили от нашего штурмана заказ на разработку для полета таблицы астрономических предвычислений по Солнцу и Луне для географических пунктов, интересующих экипаж «АНТ-25». Белякова всюду знали и, не задавая лишних вопросов, к просьбам его относились с огромным вниманием.
В полдень Александр Васильевич отправил следующую радиограмму:
«Северный полюс. Майору Спирину. Привет славному штурману полярной эскадры. Сообщите: первое — как работали компасы, также гиромагнитный на участке Рудольф — полюс; второе — на какое расстояние слышен радиомаяк Рудольфа и на какой приемник; третье — на какое расстояние имели надежные пеленги радиопеленгатора Рудольфа; четвертое — магнитное склонение на полюсе. Беляков».
А 7 июня Александру Васильевичу принесли ответ.
«Москва, штурману Белякову. Первое: магнитные компасы работали до самого полюса. Требуют очень тщательного соблюдения режима полета. Работал вяло магнитный гирополукомпас. Второе: гироскопический магнитный работал хорошо до 87°. Дальше наблюдались значительные колебания. Третье: гироскопическим полукомпасом можно пользоваться надежно. Четвертое: радиомаяк ориентирует правильно. Пользоваться приемником «Онега». Маяк работал нормально. Пятое: радиопеленгаторы Рудольфа и Мурманска не работали. Шестое: в пути Рудольф — полюс надежно пеленгуются с борта самолета Диксон и Мурманск. Седьмое: магнитное склонение в районе полюса минус 110°. Восьмое: основным надежным видом ориентировки надо считать астрономию. Привет. Спирин».
Беляков показал телеграмму Чкалову. Прочитав ее, Валерий Павлович сказал:
— Получается парадокс: с одной стороны, чтобы в безориентирной местности знать точку нахождения, нужно выдерживать правильно магнитный курс, а чтобы определить его величину — нужно точно знать, где ты сейчас летишь, и, сняв с карты величину магнитного склонения, ввести поправку в компасный курс...
— Совершенно правильно! — подтвердил штурман.— Поэтому нам с Егор Филипповичем надо хорошо овладеть астронавигацией и радионавигацией.
Когда Беляков ушел заниматься с радистом, Валерий сказал мне:
— До чего же мозговит наш Сашок... А как он, Егор, настойчив, организован. Ни минуты не теряет напрасно! Везде и всюду учится...
— И сам учит,— перебил я Чкалова.
— Да еще как учит, Егор!.. Сашок не гоняется за эффектами, не декламирует, но о своем штурманском деле рассказывает так интересно, что, кажется, нет ничего привлекательнее кораблевождения, аэронавигации, ветрочетов, секстантов, гирокомпасов...
— А знаешь его слабость, Валерий?
— Слабость?.. Ну разве что безжалостно аккуратен и требователен к себе.
— Нет, не то, чиф-пайлот! — смеясь, возразил я командиру.
— Понял, ты хочешь сказать, что, изучив французский язык, он теперь репетирует с англичанином?
— Но какая же это слабость? Это отличное качество культурного человека... А вот в характере есть у него одно сырое место...
— Сырое? — удивился Валерий.— У Саши-то? Этого железного, непреклонного, спокойнейшего штурмана?
— Да ты просто не хочешь подумать.
— Нет, действительно, ничего не могу плохого сказать об Александре Васильевиче.
— Почему плохое? Бывают недостатки у человека, но они не умаляют его достоинств.