Исключения есть. Навьи и вампиры. Эти два вида немертвых стоят особняком просто в силу того факта, что первоначально появились самостоятельно, а не были созданы некромантами. Имперские маги лишь изучили их и научились воспроизводить процесс появления навьев. А вот с вампирами вышло… сложно. Эта нежить оказалась настолько опасна, что за века существования Империи так и не удалось найти надежного способа контролировать их. К тому же, обилие вампирских гнезд, с которыми регулярно приходилось бороться имперским гарнизонам и полевым войскам, не способствовало желанию выяснять как именно появляются эти немертвые.
Нынешняя некромантия подобные вещами практически полностью игнорирует эти проблемы. Более того, можно сказать, что сейчас это уже не просто магия Смерти, а её сплав с демонологией. Вместо привычных мне методов, в мертвую плоть подселяют низших инферналов, которым ставят блок подчинения. Так появляются современные зомби.
Между тем, обитатели инферно, коих додумываются призваться нынешние маги, не просто низшие демоны. Эти существа практически не имеют постоянной формы, крайне редко обладают разумом и собственной магией, но… Только если говорить о начальных этапах существования сих тварей. Зато оказавшись в мирах Прайма они начинают достаточно быстро развиваться, набираться опыта, и у них могут сформироваться магические способности, а дальше… Всё зависит от качества контролирующих блоков и вложенной в них силы. Если повезет, то десяток-полтора лет продержатся. Если нет, то существа, внешне похожие на зомби, но обладающие некими магическими способностями и собственным разумом, полностью отличным от нашего, получат свободу. И что им взбредет в голову не ясно. Могут вернуться в родной план, а могут и тут задержаться, дабы разожраться на смертных.
О личах тут слышали, но не видели, формально, а реально – ими нынешние маги становятся либо случайно, в результате собственных ошибок, либо в процессе перестройки себя любимых с помощью различных ритуалов.
Собственно, Тёмный Лорд Том Риддл, ныне носящий имя Марволо Гонт, до осени тысяча девятьсот восемьдесят первого года являлся именно таким существом. Личем. Уж как он умудрился превратиться в высшую нежить, хотя старательно искал способ обрести физическое бессмертие – большой вопрос. Если учесть сведения о том, что данному делу приложили руку и Дамблдор, и Певереллы, то что-то ещё можно предположить, но цельной картины так и не будет. Слишком мало информации.
Ко всему прочему, нынешняя школа некромантии таки сохранила технологию создания упырей и гулей. Причем, практически в том самом, привычном мне, имперском варианте. Отличия оказались минимальны. А дальше… Только боевые направления, вроде проклятия гниения плоты, пыточных, парализующих…
Третьим направлением современной школы некромантии оказалась работа с существами, лишенными тела. Призраки, полтергейсты и… всё.
Ни о каких методах соединения с другими школами речи вообще не шло. Например, магия крови, темное целительство и химерология позволяли имперским магам создавать самые разнообразные виды боевой нежити. Однако, подобного ныне не наблюдается. Вообще, складывается впечатление, что сейчас одаренные попросту разучились совмещать практики разных видов.
К этому всему стоит добавить появление необходимости в освоении огня. Эта стихия, несмотря на то, что она теперь подвластна мне далеко не в чистом виде, в качестве заклинаний стала даваться заметно легче. А уж если я раскачиваю в себе ярость и гнев, то сила моих огненных заклятий возрастает если не в разы, то на половину так точно. И чем чаще происходит подобная практика, тем легче проще работать с пламенем уже в обычном состоянии.
Всё это требовало времени и сил.
Собственно, два месяца после памятного нападения на стадион прошли для меня под флагом адского труда в виде смеси физических и магических тренировок, изготовления зелий и чтения книг, что воспринималось уже не обучением, а способом отдыха. И так – двадцать часов в сутки.