— Значит, ты все-таки пришла, — произнес мужчина и, быстро и легко поднявшись, направился к ней.
Смазывая ей руки специальной мазью, которую всегда носил с собой, он увидел характерные следы и моментально просчитал, где она перелезала через забор. Как и то, что совершала это в спешке, иначе нашла бы более безопасное место. Вдруг сердце ее перестало биться, и он принялся за искусственное дыхание. Многие на его месте не стали это делать, но он был абсолютно уверен в том, что все произошедшее вчера и сегодня было неспроста. Не бывает таких совпадений! Да девушка потеряла очень много крови, но он все продолжал и продолжал бороться за ее жизнь, даже мысленно попросил помощи у высших сил, впрочем, ни на что не надеясь. И словно в доказательство его ошибочного мнения, девушка сделала первый вдох.
— Наконец-то, — тихо произнес он.
Теперь за ее судьбу можно не переживать. Взяв ее на руки, он направился к своему жилищу. Три дня он ухаживал за ней, поил восстанавливающим силы зельем, давал кровеобразующие микстуры, кормил с ложечки, убирал после нее и мыл. Он уже не помнил в который раз поблагодарил своих бабку с дедом, научивших его народным средствам лечения. И вот сегодня он почувствовал, что девушка пришла в себя. Она не сделала ни одного движения, но что-то в ней изменилось, дав ему понять об этом. Он приподнял ей голову, открыл деревянной ложкой рот и влил сваренное недавно зелье. И она распахнула глаза, в которых стояла еще поволока, но вот варево дошло до ее желудка, и взгляд стал осмысленным.
— Наконец-то пришла в себя, — сказал мужчина, рассматривая ее и пытаясь определить самочувствие.
Земля, Россия, лес, в десяти километрах от города N-ска.
— Так это были вы! — воскликнула я.
Точнее попыталась воскликнуть, но еще находящаяся в теле слабость, не дала это сделать. Вместо восклицания получилось какое-то тихое ворчанье.
— Где переспросил он, — не понимая меня.
— Ну, вчера. Там. У капища, — добавила я. — Точнее, когда мы шли к нему.
Он хмыкнул и еще раз осмотрел меня с головы до ног и обратно, но, не удовлетворившись этим, проверил еще зрачки. Затем как заправский невролог стал проверять реакцию суставов, закончив все это дело проверкой пульса. После этого сказал, чтобы я поднялась сама и присела столько раз, сколько могу. Я осмотрела себя, убедившись, что не голая, а на мне надета какая-то рубаха с длинными рукавами. Проверив руками длину, доходившую мне до колен, я выполнила его просьбу. Хватило всего на пять, из-за чего я просто изумилась, настолько была слабой, потому как ранее пятьдесят раз делала легко. Да и то последний раз я поднималась уже на дрожащих ногах и как только поднялась, тут же рухнула на пол. А мужчина сразу же начал снова измерять мне пульс. Удовлетворительно кивнув на свои мысли он, сказал:
— Что ж, давай знакомиться. Я — Призрак.
— Света.
— Не буду спрашивать, откуда ты, и так понятно стоит только посмотреть на твои руки, — он выразительно глянул на мои кисти.
А я только сейчас вспомнила про свои порезанные ладони. Посмотрела на них — на обеих тянулся поперек шрам темно-розового цвета. За день так затянуться раны точно не могли, да и за неделю тоже. Я пошевелила аккуратно пальцами, затем уже смелее вместе с ладонями. Дискомфорт присутствовал, но боли я не чувствовала никакой.
— Сколько я была без сознания? — посмотрев на мужчину, спросила я.
— Три дня, — как-то буднично ответил он.
Я немного демонстративно и с сомнением посмотрела на свои руки, но в следующий миг замерла. Три дня? И стала оглядываться по сторонам, чувствуя, как краска заливает мое лицо.
— Что-то ищешь? — спросил он.
— А, — и я замолчала, — А… А вы здесь один живете? — наконец-то выдавила я из себя.
— Один, — слегка усмехнулся он.
И я почувствовала, как краска окончательно покрасила мое лицо в цвет спелых помидор, даже на шее почувствовала жар. Инстинктивно я сунула руки под одеяло и одернула рубаху, затем натянула одеяло до подбородка.
— И что я там не видел? — почти смеясь, спросил он. — Три же дня за тобой ухаживал.
Лицо запылало, словно я сунула его в жерло вулкана, хотя я думала, и так уже пылаю, словно огненный шар или шаровая молния.
— Не надо стесняться, — прекратив смех, серьезно сказал он. — Слышала же поговорку: «Что естественно, то небезобразно».
Я бы поспорила с ним, особенно учитывая свою внешность, но не хотелось. Я и так ему по гроб жизни обязана своим спасением. Теперь уже внимательно огляделась, пытаясь понять, где же все-таки нахожусь. Небольшая комнатка с одной полуторной кроватью и печкой, грубый стол ручной работы и такие же два стула. В углу умывальник и кухонная утварь, частично висящая на вбитых в стену гвоздях, а тарелки стояли на деревянной полке. Кровать такая же, как и прочая мебель. В другом углу так же грубо сколоченный шкаф. Из всего увиденного только умывальник был покупной. Стены же являлись стенами рубленого дома и, судя по грубо отесанным бревнам, с которых на мой взгляд сняли только кору, тоже был построен своими руками.