Наконец, уже поздно вечером, вся дружная компания, включая Марину с Леной, "куколок", Ангелину с Эвридикой, Рашель с Жюстин, мадам Шанель и мсье Артура, а также Пьера Федорцова, отправилась к ещё одной старой подруге мадам Коко и представительнице французской богемы - мадам Эдит Пиаф. Засиделись заполночь. Среди бурных воспоминаний молодости выяснилось, что мсье Артур оказывается сильный маг-целитель, что именно благодаря его стараниям Коко Шанель и её подруга Эдит Пиаф, всё ещё живы и занимаются любимым делом. Эдит спела для гостей несколько своих шлягеров под аккомпанемент супер навороченного синтезатора и тут Ольку словно что-то подтолкнуло. Она никогда не показывала подругам свои музыкальные способности, может просто повода не было, но сейчас её так и тянуло что-нибудь сбацать!
- Мадам, - спросила она поднимая руку, как школьница за партой, - а можно попробовать ваш инструмент?
- Прошу, милая Лолли, - ответила чуть захмелевшая неувядающая дива.
Нужно отметить, что прямо тут за столом, с лёгкой руки обеих дам, девчонкам слегка поменяли погоняла.
- Это, что за имя такое - Бабка? - возмущалась Коко.
- Это по-французски или по-английски читается как бабка, - отвечала Ангелина. - А по-русски Вавка.
- Вот у себя в России и зовитесь как хотите, а здесь Европа. Могут не понять.
- Милая, - мягким голосом, обратилась она уже к Вавке, - ты у нас будешь Барбара. И не спорь!
- А может Барби? - робко, что ей совершенно не свойственно, спросила Вавка.
- Барби уже есть у американцев, вот пусть они со своей пластмасской и носятся. А живая кукла будет у нас!
Короче, Вилка стала - Вельга. Булька - Бэби. Белка - Белль. Софка, осталась Софи, а Светка Иванова и до этого была Дианой. Муха и Миха, наотрез отказались менять прозвища, а Ольга осталась Ольгой. Ну и Лёлька, превратилась в Лолли. "Куколки"- охранницы, тоже оставили свои имена.
- Эй, мадам Рахманинова, вы хоть ноту бе от ноты ме различить сумеете? - язвительно спросила Вавка, когда Олька уселась на стульчик перед синтезатором. Вот же зараза, прекрасно ведь знает, что Лёлька в школе на уроках музыкальной грамоты, писала диктанты по сольфеджио на "превосходно". Остальные подружки захихикали. Девочка хотела было ответить в таком же ключе, но её непонятно что словно в бок толкало. Хотя что тут непонятного, ясно же, что это дед Сидор. Глумится и в несуществующую бороду усмехается.
Олька слегка задумалась, проведя по клавиатуре ладошкой, а потом заиграла...и запела.
- Non, je ne regrette rien...
- Нет, ни о чём...
- Нет! Не скорблю ни о чём...
Это был шок!
- А ты оказывается неплохо музицируешь! - изумилась удивлённая Вавка. - Чего ж раньше не сподобилась?
- Не до того было, - буркнула Лёлька. Конечно - хотелось ей сказать. - Когда тебя дед под руку толкает, не то, что заиграешь и запоёшь, ещё и колесом по столу пройдёшься! Но вместо ответа она снова заиграла...
- Padam Padam Padam...
И не останавливаясь на закуску выдала "Елисейские поля"(Джо Дассен).
- Ффух, - выдохнула облегчённо Лёлька, - кажется творческий зуд прошёл!
Компьютер, подключенный к синтезатору, лист за листом распечатывал слова и ноты.
- А...а... - не нашлась что спросить мадам Пиаф.
- Это вам, уважаемая Эдит, - ответила девчонка. - Подарок.
- Спасибо, конечно, - поблагодарила мадам. - Я чувствую, что это мои песни, словно под меня писались, под мой голос. Особенно первые две, но как это у тебя получилось, Лолли? Ты давно их написала?
- Я? - изумилась девочка. - Я их вообще не писала! Если вы, вот прямо сейчас велите повторить, я точно не смогу этого сделать!
- Ну, а как же тогда?
- Не знаю, - Лёлька под удивлёнными взглядами сидящих за столом, подняла глаза в дымчатых очках вверх. - Накатило!
- От всей души желаю, чтоб на тебя, как можно больше накатывало! - улыбнулась мадам Пиаф и пока её служанка собирала листки со словами и музыкой в отдельную папку, подсела поближе к девочке. Взяв её за руку она сказала:
- Никуда не отпущу! Ночевать будете у меня. Сегодня уже поздно, но завтра, - она посмотрела сначала на часы, а потом на Ангелину, - Я свяжусь со своим продюсером и мы подпишем долгосрочный контракт. Такого уникума упускать никак нельзя!
- Ох, мадам, - вздохнула Ангелина, - покажите мне того, кто бы хотел упустить не только её, но и остальных моих цыпляток? - она обвела рукой стол. Цыплята смущённо потупились.