— Твой облик сексуально непривлекателен и неприятен, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Я боюсь и не хочу заниматься с тобой сексом.
— Я тоже. Но придётся.
— Почему? — жалобно спросила я, от шока позабыв о правилах вежливости.
— Так велел куратор. Это обязательное условие для адаптации к жизни в Чёрной Дыре.
Вскочив, я быстрым шагом добралась до выхода, чтобы самой найти Иломора и потребовать объяснения сложившейся ситуации. Но дверь, приоткрытую на несколько сантиметров, заклинило. Несколько мгновений я пыталась открыть её пошире или хотя бы закрыть (в надежде, что потом дверь легче откроется), но быстро прекратила бесполезные усилия. В образовавшуюся щель виднелся пустой коридор, она была достаточно широка, чтобы просунуть руку или ногу, но не для того, чтобы вылезти. Прижавшись к стене рядом с дверью, я с опаской оглянулась: воображение рисовало приближающегося слизняка. К моему облегчению, собеседник не сдвинулся с места. Пару минут ситуация не менялась, а потом мне в голову закралась нехорошая мысль, что такое моё поведение может только приблизить половой акт, а приблизившись и обдав моллюска противным запахом (как же хорошо, что мой аромат ему неприятен), глядишь, вызову отвращение, и он сам не захочет продолжения. Как вариант, можно попробовать отвлечь нежеланного партнёра беседой.
— Ты уже занимался здесь сексом? — приблизившись на несколько шагов я опустилась на пол, в позу, из которой легко встать и броситься наутёк.
— Только с белорунами. Это очень неприятно, — слизняк помолчал, а потом признался, и в его голосе почудился отголосок эмоций, настолько хорошо он подобрал слова. — Мне плохо и тошно. Страшно и противно. Очень трудно привыкнуть к внешнему виду, размеру, запаху и звукам, издаваемым местными самками. Но я стараюсь приспособиться, хотя это дается с трудом.
— Неужели секс такой необходимый атрибут? Ведь можно просто не заниматься им, — невольно посочувствовала я моллюску.
Большое, покрытое слизью тело всколыхнулось.
— Возмущение и раздражение, — ровно сказал собеседник. — Оскорбление было нанесено намеренно?
— Нет, случайно, — быстро ответила я. — Недоумение. Непонимание, что могло вызвать обиду.
— То, что самка обладает отвратительной внешностью, плохим запахом, издает противные звуки и уродлива по своим размерам ещё не повод для культурного самца не заниматься с ней сексом. Я никогда не позволю себе закопаться в ил так глубоко, чтобы проигнорировать самку. Намёки, что самец по какой-то причине может не желать секса с представительницей противоположного пола — обиден, — слизняк сделал паузу. — Приношу извинения за некорректное поведение, — добавил он. — Обычаи моего вида очень сильны во мне. Трудно забыть о них и принять местные. Я не должен был считать твои слова оскорблением, — я облегчённо вздохнула, но следующая фраза вызвала новый приступ страха. — Предлагаю закончить с сексом побыстрее: мне очень сложно выносить твой запах.
На всякий случай отодвинувшись (ну не хотелось мне заканчивать с сексом побыстрее, мне и начинать-то его не хотелось) я решила попытаться отказаться другим путём.
— Наши виды могут быть взаимно ядовиты.
— Надежды нет. Куратор сказал, что мы не представляем опасности друг для друга, — моллюск слизнул и заглотнул один из слизистых тяжей. — Ты уже занималась здесь сексом?
— Нет, — на глаза навернулись слезы.
— Я сочувствую, — собеседник поёрзал на полу. — Хуже всего не представители противоположного пола, а однополые сексуальные контакты. К ним мне привыкнуть сложнее, а здесь есть немало самцов, склонных к такому поведению. Надеюсь, что самки реже занимаются сексом с себе подобными.
Сказанное сначала напугало, а потом заставило задуматься. Ну вот хоть тресни, не помню я хоть каких-то намёков на отношения ко мне как к женщине от белорунов.
— Тебе приходилось заниматься сексом с самцами? — уточнила я.
— Да. Это неприятно не только физически, но и эмоционально, — констатировал слизняк.
Так. Я посмотрела на разговор с другой стороны.
— Прошу консультации, как именно нам предстоит заниматься сексом. На словах и без демонстрации.
Собеседник долго молчал.
— Трудно подобрать слова. Приближение тел. Прикосновение покровов. Обмен продуктами на поверхности покровов.
Набрав в грудь воздуха, я задержала дыхание, и, быстро шагнув к моллюску, слегка коснулась ладонью его слизистой кожи, после чего сразу же отступила. А что, если я поняла неправильно?
— Благодарю за быстрый секс. — Облегчённо выдохнув, я улыбнулась. Страх отступил, его место заняло веселье, а на месте слизняка на мгновение представился неуверенный человеческий парень, стремящийся пожать всем руки. Вот наверное, по обычаям моллюска, истинный сексуальный маньяк! — Мне было не слишком неприятно.
— Мне тоже, — призналась я, украдкой обтирая ладонь об одежду, но не удержалась от ехидного комментария. — Надеюсь, что смогу привыкнуть к регулярному сексу.
— Я рад, что ты хорошо адаптируешься.
Буквально через минуту заклинившаяся дверь открылась и в комнату вошёл Иломор с незнакомой белорункой.
— Идём, — мы с куратором покинули комнату. Пока я раздумывала, стоит ли высказывать претензии за беседу, которая началась как кошмар, а закончилась как комедия, Иломор продолжил. — Поздравляю, ты прошла проверку на корректное поведение в необычной ситуации и завтра покинешь центр переподготовки.
— Так это был ваш сотрудник, — разочарованно потянула я. Вот ведь как провели!
— Нет, это рендер, проходящий переподготовку. — Я удивлённо посмотрела на куратора. — Их вид очень хорошо адаптируется, ещё ни разу не было случая, чтобы приходилось помещать в спецучреждение. Бывают трудности с языком, но это не самое главное.
— Они не агрессивны и ведут себя спокойно, да? — предположила возможные положительные стороны моллюсков.
— Нет. Они быстрее и легче большинства могут принять представителей других видов как разумных существ. И не просто разумных существ, а людей, ничем не хуже и не лучше себя. Равных, но от этого не менее отличающихся. А именно это часто создает самую серьёзную проблему при адаптации.
Разговор навел на серьёзные мысли и заставил заняться самоанализом. Прожив столько времени в Белокермане, я привыкла к внешности белорунов, и теперь, откровенно говоря, воспринимала их, в каком-то плане, как высших существ. А что насчёт остальных… Действительно, хотя бы самой себе стоит признаться, что почти ни к одному из представителей других видов я не отношусь, как к равному: одни кажутся стоящими выше по развитию, другие, что гораздо чаще, ниже.
Нет, сегодня у меня была не только проверка, а ещё и хороший жизненный урок. Все мы разумные существа, все мы разные, но это не повод смотреть на одних свысока и с презрением, а на других с немым обожанием. У каждого вида свои недостатки и свои достоинства. И нельзя по себе судить всех остальных. Чёрная Дыра, как мир множества разумных видов, диктует свои условия, которые надо или принимать, или сдаваться и отправляться в спецучреждение. Ведь неизвестно, сколько крови утекло прежде, чем установились нынешние порядки, на каком опыте они базируются. И что может случиться, если вдруг начнётся их несоблюдение.
3 апреля 617132 года от Стабилизации
Проснулась свежей и отдохнувшей, но моей заслуги в этом не было: я долго ворочалась, волнуясь из-за будущих перемен, и смогла успокоиться только под воздействием поля. Всегда страшно делать первые самостоятельные шаги, особенно если не чувствуешь, что готов к этому. Вчера куратор выдал мне местный аналог паспорта, выглядящий как небольшой невзрачный кулон, в отверстие которого я продела верёвочку и повесила на шею, чтобы не потерять. Этот документ совмещал в себе удостоверение личности, трудовую книжку, медицинскую карту, сберкарту и многое другое. Тогда же Иломор спросил, требуется ли помощь при устройстве на работу. Естественно, что от такого предложения я не стала отказываться. Хотя пока деньги в наличии, но не стоит бросать их на ветер. И пусть даже рекомендованное куратором место окажется низкооплачиваемым, но это даст время сориентироваться. А потом, после освоения, никто не помешает подыскать работу получше.