Запах паленой шерсти и незнакомой травы ударил в нос, да так, что я отшатнулся, и вовремя. На прутья решетки кинулся матерый волчище. Ударившись лапами и пузом о прутья, жалобно взвыл, отскакивая назад. Шерсть в местах соприкосновения с решеткой начала медленно тлеть. Зверь закатался по полу, пытаясь сбить огонь, при этом жалобно скуля и подвывая.
Не знаю, что совершил этот пленник, но мне почему-то стало его жалко.
— Это кто?
— Оборотень.
— Да уж видно, что не гуль. — Хмыкнул в ответ. — Я имел в виду как его зовут? За что он здесь?
— Тебе зачем?
— Надо.
Я и сам не понимал, почему задаю подобные вопросы, просто чувствовал, что должен получить информацию во что бы то ни стало.
— Как зовут, не знаю. Я к его поимке отношения не имел, слышал только, что этот зверь загрыз одного человека и несколько своих сородичей, а при задержании, Сашке Соколову из оперативного, руку оторвал.
— Все хотел спросить. — Отведя взгляд от камеры, произнес я. — Чем оперативный отдел отличается от разведки? Как я понял: и те, и другие выезжают на задержание, ловят преступную нежить.
— Наверно только тем, что у нас больше работы. Мы, кроме операций по поимке преступников, занимаемся еще и разведывательной деятельностью. У нас почти в каждом клане оборотней и ведьм есть свой засланный казачок, который поставляет информацию. С теми расами, что живут обособленно — сложнее, но и в их среде наши парни имеются. Без своих «людей» в стане нежити нельзя, без них ничего не вынюхаешь, так и будешь топтаться на месте, пытаясь раскрыть очередное дело. Я бы вообще объединил оба отдела, но руководству виднее. Ты бы слышал, как Митин с Ратниковым из-за тебя сцепились, чуть глотки друг другу не перегрызли.
— С чего это?
— С того, что каждый хотел бы иметь Видящего в своем отделе.
— Иметь я себя не позволю. — Хмыкнул саркастично, — а вот поработать на отдел не откажусь. Значит победил Митин?
— Почти. Пока ты был под его неусыпным наблюдением, но теперь, после прокола с гулем, не уверен, что Антипов оставит тебя в разведке, скорее всего, передаст под начальство Ратникова.
— Я что, вещь, чтобы меня передавать?
Нет уж. К Митину с Виктукову я уже немного привык и изучил их повадки, пусть и поверхностно, а вот от неизвестного Ратникова, непонятно чего ожидать.
Почесал задумчиво подбородок, решив, что подумаю об этом на досуге и вернул взгляд на заключенного оборотня в зверином обличье, и внутренним чутьем почувствовал какое-то несоответствие, что-то было не так, не связывалось воедино. Слова Артура словно просачивались сквозь меня, не находя отклика.
Волк поднялся на лапы и вскинул голову, глядя прямо в упор. Наши глаза встретились, и я словно провалился в пустоту, которая начала заполняться невыносимой болью и отчаянием. Казалось, мою душу рвут на части, отрывают по лоскутку с мясом и кровью. Горечь, сожаление, раскаяние, невозможность изменить пройденное, почти поглотили меня целиком, не давая возможности вздохнуть. Хотелось, лечь и умереть, раз и навсегда избавляясь от страданий.
В следующую секунду щеку обожгло огнем, а меня кинуло к соседней стене. Влетев в нее со всей дури плечом, удивленно распахнул глаза, хватая ртом воздух, не в состоянии надышаться, словно вынырнул из глубокой толщи воды, похлопал ресницами, пытаясь прогнать накативший на меня морок, перед глазами плыло, а в голове шумело, будто я вчера вылакал в одиночку пару бутылок водки, в горле пересохло, словно в пустыне.
— Что это было? — Спросил хрипло.
— Понятия не имею. — Обеспокоенно воззрился на меня Виктуков. — Ты резко побледнел, закатил глаза, дышать стал часто, кулаки сжал и зубами заскрипел. Я даже подумал, что они у тебя от натуги раскрошатся. На мои слова внимания почти не обращал. Обычно, так психи себя ведут перед очередным припадком.
— Спасибо, что в умалишённые записал. — Произнес язвительно, начиная приходить в себя.
Мозг уже обрабатывал информацию, пытаясь определить, что только что произошло.
Какого хрена на меня накатило? Словно волна — резко, непроизвольно, а самое главное, я не мог контролировать этот процесс, будто я — это не я.
Мысль оглушила пониманием.
Если раньше я чувствовал лишь отголоски эмоций других существ, то сегодня ощутил весь спектр полностью.
Посмотрел на сидящего и внимательно наблюдающего за мной оборотня.
Это его чувства и его ощущения.
Брр-р, как с этим можно жить? Я бы уже давно удавился, если постоянно испытывал подобное. Что же пришлось пережить бедняге? Не похож этот зверь на безжалостного, матерого убийцу. Надо бы выяснить, что с ним произошло и почему.
— А мне это нужно? — Тонко пропищал голос разума, но я быстро его заткнул, не желая раскручивать дальнейшие мысли в этом направлении.
Может, действительно, не стоило лезть в эту историю, но после сегодняшней полученной встряски, я был просто обязан разобраться в происходящем.
Надеюсь, больше подобного не повторится. Не хотелось бы снова нырнуть в водоворот чужих чувств. Только вот сдается мне, все будет происходить с точностью до наоборот. Нет уж, необходимо как-то научиться блокировать чужие эмоции или контролировать процесс восприятия, пропуская через себя только минимум, который необходим для определения намерений того или иного субъекта. Думается мне, что от подобного умения во много будет зависеть моя безопасность. Знать, что замышляет противник и быть на шаг впереди, многого стоит.
Возникал вопрос, светить своими новыми способностями перед Виктуковым и Митиным или придержать эту информацию на некоторое время? Понятно, что рано или поздно, правда выплывет наружу, но все же…
Щеку продолжало жечь.
— Это ты меня так приложил?
— Ага. Ты уж извини, больше ничего в голову не пришло. Зато, вон как действенно получилось. — Явно довольный собой, произнес Артур.
— Очень. — Усмехнулся криво, отлипая от стены.
— Так что тобой произошло?
Пожал плечами.
— Понятия не имею. Дурно стало что-то. Видимо с непривычки. Я, заешь ли, и обычных волков видел разве что в зоопарке, когда дочь туда отводил, а таких…
Виктуков посмотрел с подозрением, но ничего не сказал, оставив мне право выбора по-своему трактовать ситуацию, даже если и заподозрил неладное, настаивать на признании не стал.
Митину точно доложит о происшествии и выводы свои сделает, но пока не трогают и не наседают, буду молчать. Козыри в рукавах в любом случае нужны. Неизвестно какой стороной жизнь повернется, хорошо если передом, а не задом.
— Ну что, ты в норме? Идем дальше? — Покосился на меня Артур.
— Да, конечно. — Бросил последний взгляд на оборотня и решительно шагнул вперед. — Слушай, не подскажешь, я рядом с той камерой уловил запах какой-то травы, не могу понять, откуда он взялся. Может ты в курсе?
— Ничего себе у тебя нюх! Я точно не скажу, какое растение ты почувствовал, но вот… смотри.
Артур подошел к очередной камере, где на кровати, виднелась женская фигура, сжавшаяся в комочек и укутанная тонким шерстяным одеялом.
— Не стоит ее жалеть. — Заметив мой взгляд, произнес оперативник. — Она та еще стерва. Дай ей волю, не задумываясь выпустит кишки тебе и мне, еще и поглумится над телами.
Виктуков открыл небольшую панельку, такие виднелись возле каждой камеры, и нажал на неприметную кнопочку, расположенную внутри. В это же самое время прутья решетки разъехались в стороны, открывая свое нутро.
— Они полые? — Удивился я, заглядывая внутрь.
— Ага. — Подтвердил Артур. — Видишь? — Показывая мне тонкую витую веревку толщиной примерно в сантиметр, спрятанную в глубине прута.
— Что это?
— В данном случае — полынь. Она от чар ведьм самая действенная, а вот что засунуто в клетку к оборотню, понятия не имею.