– Ой, Вань! Это ты, что ли?! – вдруг долетает до сознания чей-то удивлённый голос. И с трудом выбравшись из своих мрачных раздумий, видит он перед собой долговязого парня, соскочившего с велосипеда.
Иван силится вспомнить, где он его видел раньше, и наконец-то узнаёт бывшего одноклассника Николашу, по школьному прозвищу – Торшер. Николаша и сейчас, как в пятом классе, очень похож на этот осветительный прибор. Он всегда был высок, худ и, что самое главное, обладал большими оттопыренными ушами, при этом очень тонкими. Если Торшер стоял против солнца, то его уши просвечивались, создавая эффект включенных лампочек. Кстати, сам он своими необычными ушами очень гордился, так как где-то вычитал, что большие уши – это признак гениальности, что в его случае в общем-то было недалеко от истины. Если он за что-то брался, то делал это гениально, доводил это дело до совершенства, а иногда и до абсурда. Ленился он тоже гениально. Для того чтобы в школе к нему поменьше придирались, он сначала из дерева, потом из специальной резины стал вырезать печати поликлиники и даже личные печати врачей. Причем так скрупулёзно, что отличить невозможно было.
– О! Я вижу знакомые симптомы. Что, брат, алкогольный урок проходишь? Домашнее задание не получается? – говорит он и, присаживаясь на лавочку, продолжает: – Знакомое состояние. Проходил я уже такой урок. Ты знаешь, я думаю, что все люди проходят через это испытание: либо это алкоголь, либо табак, либо наркотики. А кому-то так «повезёт», что всё вместе получает. И либо сам проходит уроки, либо его родственники. Можно эти уроки проходить и через своих родных и близких. Ты хоть без наркоты обошёлся?
– Я думаю, что хрен редьки не слаще, – отвечает Иван. У него в душе появилось тёплое чувство благодарности к Николаше-Торшеру, ему было очень приятно смотреть в его участливые глаза, на его смешные уши.
– Это точно! А я вот через всё это прошёл.
– И что? Завязал полностью?! – с надеждой в голосе поинтересовался Иван.
– Представь себе – уже почти полтора года по-настоящему трезвый и здоровый образ жизни веду. И не тянет даже. Научился перестраиваться. Вот видишь – каждое утро километров пять-шесть наматываю.
– Сам научился или помог кто?
– Сначала, проходя наркотические уроки, дошёл до последней черты и сам сильно захотел освободиться от зависимости, а потом помогли по-настоящему добрые люди. Я когда после второй передозировки из реанимации выбрался, понял, что такая жизнь не для меня. Надо было с этим что-то делать. А было это в Крыму. И там мне подсказали, что живёт в окрестностях Симферополя семейная пара, которая лечит не только от алкогольной зависимости, а вообще от всего. Собственно говоря, это не лечение даже, а обучение умению самому заглядывать в самые потаённые уголочки своей души.
У Ивана появилось уже знакомое ощущение предчувствия чего-то очень важного и значимого. Сильная волна мурашек прокатилась по спине, потом по затылку, разделилась на две и закончилась на руках, с мелким ознобом выворачивая руки вовнутрь. Тело напряглось, и во рту высохло. Совсем как тогда, год назад в кафе. Только теперь это было предчувствие чего-то большого и приятного. Ожидание большой радости.
– Постой, постой, Торшерчик! Ты говоришь, в Симферополе живёт эта семья?! А как их зовут – Жанна и Илья? – Ивана уже трясло в ознобе.
– А ты откуда знаешь? Да, Жанна и Илья! Ещё дочки у них имеются. Маша и Даша их зовут. Ты что, тоже ездил в Крым?!
– Я же там родился, а Жанна – моя родная тётка. Послушай, так не бывает! Это мистика какая-то!
– Какая мистика?! Я там был зимой прошлого года, мы до сих пор переписываемся. Я им очень благодарен и признателен. Ну надо же! Имея таких родственников, он сидит тут, страдает, вместо того чтобы мчаться за билетом и ехать в Крым!
– Да я и не знал, что они занимаются освобождением от зависимости. Вот это новости! Надо матери пойти рассказать! – вскакивает Иван со своего места. – Николаша, огромное спасибо тебе! За всё! Обязательно поеду в Крым!
– Как приедешь оттуда, найди меня, расскажешь, как съездил. Я знаю, что такая помощь многим нужна. Но не все знают, что нужно ехать в Крым.