— Лучше бы ты обходила наш дом и семью стороной, Крис.
— Больной, — перестает сопротивляться и улыбается, как полоумная, — ради своей серой мыши стараешься? Так я тебя обрадую, твоя мама никогда ее не примет.
— Кри-и-ис, с огнем играешь, — перед глазами темнеет от того, как я хочу придушить эту дуру. — Я тебе выставку с рук спустил. Больше не повторится.
— Пф-ф-ф, и что ты мне сделаешь, Тоша?
Сражаемся зрительно. Без слов пытаюсь передать ей весь ужас, который устрою, если обидит Лизу. Сейчас внутренняя буря разрастается. Цепкими когтями рвет мягкую плоть. Я понимаю, что сделаю все ради Кирьяновой, а вот она… Чувствую, доверие не восстановил. На это время нужно, и Кристина может глобально подосрать. Предсказуемо, конечно, только не нужно вовсе.
— Я предупредил, — разжимаю пальцы ровно в тот момент, когда мама выглядывает в коридор. На ее лице тут же отражаются эмоции. В шоке от того, что я применял силу к ее излюбленной девочке.
— Антон? — в голосе испуг. Приходится отстраниться от Кристины, которая тут же маскирует сучью натуру за маской наивной овечки. — Что ты делаешь? Он обидел тебя? — тянет руки к Руслановой, а та всхлипывает и прячет лицо у мамы на плече. — Боже, сынок, что с тобой творится?
Сука! Сжимаю кулаки и улыбаюсь. Серьезный разговор откладывается на неизвестный промежуток времени.
— Говорю инструкцию Крис, чтобы ты не траванулась опять, — мать охает, услышав мои слова, — попробуй ничего с собой не делать, пока я не вернусь. И эта, — указываю на Русланову, — пусть свалит отсюда, иначе меня в квартире больше не увидишь.
Ответа от нее не жду. Запихиваю ноги в кроссы, хватаю куртку с ключами от тачки и сваливаю в закат. К моей Лизе.
39
Я настроена на Антона помимо своей воли. Просто в какой-то момент тело решило устроить бунт и закрыть мозги в клетку, ведь они отключались в те минуты, когда Маршал оказывался поблизости. Про его нежные прикосновения стоит промолчать. Стоило ловким пальцам добраться до открытого участка кожи, и меня прошибало током. Клетки вибрировали от желания вкусить новых ощущений, и моя оборона осыпалась пеплом. С каждым разом все сильнее. Оставляя Антону плацдарм для совершения маневров.
Я бы могла сопротивляться ему напору долгое время, но в какой-то миг поняла, что не буду ни с кем другим. Даже если он меня обманет снова… Свой первый раз хочу с ним. С Антоном. Очень хочу, чтобы он целовал меня, чтобы ласкал, как делает это каждую секунду, когда мы остаемся наедине. Несколько дней пребываю будто в прекрасном сновидении, и желание продлить удовольствие становится отчетливее, сильнее, ярче. Его поцелуи жаркие, оставляющие следы на губах. Вспоминаю о них перед сном, на парах, во время прогулки и разговора с Инной. Схожу с ума. Ем сладости, которыми Маршал меня пичкает, и позволяю себе побыть немного счастливой.
Я получаю от Антона максимум внимания и в какой-то момент ловлю себя на мысли, что отдаю слишком мало. Кажется, готова отдать больше, но боюсь… Последствий. Того, что может быть после яркого и впечатляющего полета. Уделяю внешности достаточно времени, чего раньше не делала. Ушки с моей головы не исчезают. Маршал сам пробует их соорудить. В этот вечер так же. Он приехал поздно. Был с матерью. Источал напряжение, а потом мы начали баловаться. Вот только игра сменилась тем, что Антон прижал меня к кровати и пристально всматривался в глаза.
Его грудная клетка ходуном ходила. Дыхание было прерывистым, а мое будто исчезло вовсе. Полумрак в комнате добавлял поленьев в пожар между нами. Кажется, что дрожь разбрелась по всему телу. Концентрация желания зашкаливала и отдавала пульсацией внизу живота.
— Лиз… — Маршал медленно приблизил свое лицо к моему, потерся кончиком носа о мой и невесомо коснулся губами моих дрожащих. Провела руками по его широким плечам, шее, к затылку, и сжала короткие волосы, издав стон, потому что поцелуй из нежного превратился в жадный. Пальцы Антона двигались по талии к груди, и я отстранилась от него, хватая ртом воздух. — Прости… Не сдержался… — виновато улыбнулся, а я проглотила ком в горле вместе со страхом. — Что ты делаешь? — спросил, когда я потянула футболку вверх и бросила на пол. — Лиза…
Сердце споткнулось от его взгляда, который сфокусировался на груди, прикрытой простым спортивным топом. Но он не спасал от того, что соски горошинами упирались в тонкую ткань, и Маршал видел. Еле сдержалась, чтобы не прикрыться. Он уже трогал мою грудь, и мне чертовски нравилось. Теперь эмоции были острее. Намного. Еще никогда я не ощущала себя настолько уязвимой. В буквальном смысле голой.