Жанна не моргает, глядя на меня. Несколько секунд пребывает в таком состоянии, а потом без слов принимается за чай. Её пальцы дрожат. Чашка стучит о блюдце. Молчание тяжелым грузом виснет над нами.
— Почему ты мне не рассказала?
— Мне было сложно об этом говорить, Лиза. Не то состояние, — мама начинает часто моргать и шумно вдыхает, — а потом к тебе было не подступиться. Лена еще внесла свою лепту…
— Я имею право знать, что произошло, — по телу проносится мелкая дрожь. Но это только начало. Мне страшно представить, что Жанна испытывала. Не знаю, смогу ли я когда-то понять её и прочувствовать в полной мере все эмоции, которые она пережила.
— Витя мне не оставил шансов, — усмехается, покачивая головой, — даже здесь. — Она на мгновение прикрывает глаза, после чего упирается в меня взглядом. — Когда мне сообщили, что твой отец погиб, я, действительно, чуть с ума не сошла. Мне было плохо, больно… Я не знала, что делать, и как взять себя в руки, потому что… Он сорвался с работы из-за меня, Лиза. Твой отец мечтал о сыне. Очень. Ему хотелось иметь большую семью. В тот день подтвердилось, что я беременна.
Сердце ухает вниз. Глухо работает в районе пяток, пока Жанна говорит о том, что у меня мог родиться брат.
— Я сообщила ему. Визжала от радости и счастья. И он поехал к нам. Сорвался внепланово. Я… Я не могу объяснить тебе словами, что я чувствовала. Парила. Летала, а потом авария… На фоне большого стресса случился выкидыш. Я страдала, Лиза, да, но не резала себе вены, как выставила все Лена. Я толком не помню, что говорила тебе, что делала. Помню лишь кровь и свой крик. Я не хотела, чтобы так получилось, но после этого умом тронулась… Лечилась, да. Пила таблетки и… — Жанна прерывает свой рассказ, делает глоток чая, а я чувствую, как работает сердечная мышца. Гулом в голове отдает. Её слова ядом пропитывают клетки. Дышать тяжело. — Я думала, что приведу свое состояние в норму и заберу тебя, но… Мне показали, что без меня тебе живется лучше. Я хотела большую счастливую семью и всех потеряла в результате. Я не пытаюсь оправдаться сейчас. Я могла вернуться в любой момент, но мне не хватало смелости. Лена так сорвалась, когда я после лечения приехала. Сказала, что я мастер ломать психику детям. Так все вывернула, что я и сама в это поверила. Нашла в себе силы посмотреть тебе в глаза только через несколько лет, но и это не было правильным решением. Я и сейчас периодически прохожу лечение, Лиза, и ты правильно поступила, что уехала. Из-за моего одержимого желания вернуть себе хотя бы дочь ты пострадала. Мне жаль. Правда. Очень жаль.
Жанна замолкает, а у меня рябит перед глазами. Прижимаю руку к губам и не сдерживаюсь. Начинаю плакать.
44
Сегодня мой мир в очередной раз сотрясается. Не просто дребезжит, а с силой раскачивается. Я ударяюсь о его стенки, болезненно скукоживаюсь и пытаюсь смягчить столкновение, обняв себя руками. Слез больше нет. Есть лишь дыра в грудной клетке. Она постепенно затягивается, но боль не уходит. Мне сложно принять правду, особенно, когда ее озвучила мама. Я состыковываю все слова, действия и последствия. Картинка получается отнюдь не радостная. Мне плохо.
Жанна не стала настаивать на своем присутствии и после нашего разговора, когда я успокоилась, сразу же покинула квартиру, оставив легкий аромат парфюма и горький привкус во рту. Я все понимаю, но перевернуть привычный уклад и отбросить обиду в сторону не так просто, как может показаться. Я буквально ломаю себя. И пока не могу слепить новую версию Лизы, как бы мне этого не хотелось.
Телефон лежит передо мной. Я жду, что Маршал снова проявит инициативу. Не хочу выглядеть навязчивой. От каждого уведомления вздрагиваю и разочаровываюсь. Да, есть желание поговорить именно с ним, поделиться этой болью, которая сжигает внутренности дотла, но я не решаюсь набрать его номер. Что-то мешает. Будто по рукам бьют. Так и лежу в темноте, глядя на смартфон, будто он по взмаху волшебной палочки оживет.
Около полуночи экран загорается, показывая мне имя абонента, который рьяно добивается моего внимания.
— Ин, — выдыхаю, принимая вызов. Включаю громкую связь, потому что в руках нет сил, как и во всем теле. По мне будто катком проехали. Несколько раз. Туда-обратно. И так раз сто.
— Как дела, подруга?
— Великолепно, — сухо отзываюсь. Бодрый и заряженный голос Ростовой никак не действует на меня.
— С Маршалом виделись? Он искал тебя, Лабукову звонил. Что-то случилось?
Из меня лишь тяжелый вздох вырывается. Не знаю, как нахожу в себе силы рассказать Инне обо всем, что произошло. Она охает и ахает, после чего решает резко сорваться ко мне. Конечно, я понимаю причину ее активности. Ростова не хочет находиться дома с родителями, которые давят на нее и указывают, как поступить лучше, с кем общаться и за кого замуж выходить.