— Шиза, ты смеешься? Худжгарх это вымысел чистой воды. Какое на фиг сверхъестественное существо? Я просто притворяюсь им.
— Ты то притворяешься, а твои свидетели его наполнили содержанием. Так что просто пожелай и очутишься там где живут боги. Вернее кумиры и слуги богов.
— Даже так? — усомнился я, — Как то боязно. Что меня там ждет? — спросил я сам себя. Банда божков людоедов? Паяная оргия викингов или псалмы хора ангелов?
— Там будет гора. — подсказала Шиза. — Просто пожелай как Худжгарх очутиться на своей горе.
— Твою дивизию! Высоко взлетишь, больно упадешь, — я пребывал в сомнении. Что я хочу конкретно и надо ли оно мне? Зачем мне гора? Что я гор не видел? Мои колебания прервала Шиза. она просто все сделала за меня.
— А дальше случилось то, о чем трудно было даже подумать. Точнее невообразимо было помыслить простому смертному, бредущему по бренной земле от начала, до конца своих дней в труде, болезнях и преодолевающим всевозможные трудности. Я очутился не зная где, на какой то верхушке горы.
Это была гора в окружении других гор повыше и пониже. Причем пониже была только одна. Чистое небо над головой, травка под ногами и не единой тропки вниз. Со всех сторон меня окружали обрывистые скалы.
— Это что и есть высший план бытия? Голые скалы? — я был изумлен. — А где эта самая благодать? Дом хотя бы и сан узел. — закидал я Шизу вопросами. — Не хочется гадить на столь милую травку. Что тут вообще делать? Сидеть и помирать с голоду? — с такими вопросами я обратился к своему консультанту по всему не обычному.
— Это теперь твое место среди высоких. — Шиза немного подумала перед тем как ответить, видимо тоже осматриваясь. И стала мне объяснять, то что знала сама.
— Сюда нет входа другим высоким без приглашения. Но у меня в памяти храниться знание, что высокие никогда к себе в гости не зовут. Они бояться конкуренции и подвоха со стороны других высоких.
— Да кто такие эти высокие? Великаны что ли? — я не сдержал своего недоумения.
— Я не знаю. Есть высшие, а есть высокие. Вот ты теперь в образе Худжгарха высокий и можешь обосноваться на горе. Как Ирридар ты не можешь здесь быть, потому что барону не поклоняются и у него нет благодати.
— А зачем мне тут быть, — пожал я плечами, — тут ничего нет Даже птиц нет, только горы. Их и на Сивилле полно. Гор. Понимаешь? — Я в это время обходил просторную ровную, как небольшое футбольное поле, вершину горы и высказывал Шизе свои сомнения.
— Попробуй чего нибудь пожелать, — предложила она. Я пожал плечами и пожелал молодую шатенку. Просто так особо не задумываясь, что из этого выйдет. А вышла из воздуха Рабе.
— Ой! Ваша милость, это где я? — она была испуганна. Что уж говорить обо мне, не ожидавшим ничего подобного. Моя шутка обернулась прибытием на вершину демоницы. По этому я быстро вернул ее обратно. — Марш домой! приказал я и Рабе мгновенно исчезла.
— Развлекаешься? — услышал я голос за спиной и резко обернулся. За невидимой границей парила чернокожая женщина. Причем такая прекрасная что «не можно глаз отвесть».
— Бе-ео-ота-а? — удивленно протянул я. — Какими судьбами? — Я с огромным удивлением рассматривал ее, терялся и тонул в ее неземном обонянии. А потом понял каким то внутренним чувством, что она применяет колдовство. Не понимая как, но смог выставить заслон и наваждение спало. Я видел теперь женщину, которая была разочарована неудачей и помнил как она отправила меня и моих товарищей на жертвенный алтарь.
— Ты так и не пригласишь даму? — задала она вопрос полный скрытой угрозы и коварства. Но я понимал ее игру. А то то что она пришла не с миром, а с мечом и хочет воспользоваться моей неопытностью просто отчетливо осознавал и чувствовал прямо кожей. Она была смертельно опасна. Я бесцеремонно разглядывал красавицу, стараясь не подавать вида, что пребываю в растерянности и находил ее очень сексуально привлекательной. Стараясь быть учтивым, со всем великодушием какое мог только собрать на тот момент, я поклонился. — Почему же прекрасная Беота. Пообещайте, что никогда не будете мне делать зла и милости просим. Вы всегда будете желанным гостем.
Я видел что сестра Рока не смогла сдержать своего разочарования. — Ты человек требуешь невыполнимого. Боги не люди, они не дают невыполнимых обещаний. Я обещаю что сейчас не буду тебе вредить. Это тебя устроит? — в ней чувствовалось раздражение, которое она пыталась сдержать. К чему бы такая щепетильность? Что такого во мне теперь есть, что заставляет ее самой прибыть ко мне и напроситься вгости? Неужели я становлюсь равным этим зажравшимся божкам и они это признают? Вот это да!