В подписанном 27 апреля 1940 г. отчете по итогам войсковых испытаний, наряду с традиционно упоминаемыми успешными конструктивными решениями («по броневой защите, мощности вооружения и проходимости в зимних условиях танки Т-34 значительно превосходят существующие на вооружении танки»), отмечались и крупные недостатки машины:
«Основными недостатками танка Т-34 являются следующие:
а) Недоработка башни в части удобства пользования вооружением, приборами наблюдения и наведения, боекомплектом, что не дает возможности полноценного использования артсистемы.
б) Вопрос радиосвязи на танке Т-34 не разрешен.
в) Приборы наблюдения, установленные на танке Т—34, не обеспечивают надежной и достаточной обзорности.
г) Защита танка от проникновения горящей жидкости в достаточной мере не обеспечена…
Установленный в танке Т-34 серийный дизель В-2 не обеспечивает гарантийного — также недостаточного в эксплуатации — 100-часового срока работы»[15].
Перечень конструктивных изменений и доработок, подлежащих внесению в конструкцию танка Т-34, растянулся на полтора десятка листов и содержал в себе немало нелицеприятных оценок:
«Главный фрикцион в работе ненадежен… Боеукладка, предъявленная на опытных образцах, непригодна… Разработать люк водителя, обеспечивающий возможность посадки и выхода из машины при любом положении башни… Башня танка тесная. Пушка и прицельные приспособления смонтированы так, что пользование ими затруднено — отражается на меткости и скорострельности ведения огня как из пушки, так и из пулеметов. Углы возвышения и снижения, допускаемые прицельными приспособлениями, полностью не использованы, что увеличивает мертвые пространства и уменьшает предельную дальность арт. огня танка… Для обеспечения удобства и свободной работы экипажа, башню необходимо расширить. Расширение башни произвести без изменения корпуса и наклона брони… Затруднено пользование приборами наводки, а барабанчиком прицела ТОД пользование невозможно… Устранить возможность задевания рук при одновременной работе подъемным и поворотным механизмами… При открывании и закрывании затвора сбивается наводка, устранить возможность сбивания… Усилие на рукоятке при вращении поворотного механизма от руки при углах наклона башни уменьшить… Установленные на танке Т-34 смотровые приборы не обеспечивают наблюдение и вождение танка (при закрытых люках)… считать конструкцию смотровых приборов непригодной… Прибор кругового обзора данной конструкции непригоден… При отстреле системы наружные защитные стекла смотровых приборов и частично их зеркала разбиваются»[16].
Кроме того, комиссия отметила, что:
«Ввиду того, что танк Т-34 проходил испытания в зимних условиях, остались не проверенными следующие моменты:
а) Тепловой режим двигателя в летних условиях.
б) Преодоление естественных и искусственных препятствий в летних условиях.
в) Динамика танка.
г) Надежность работы механизмов танка в летних дорожных условиях на длительный километраж.
По всем этим пунктам необходимо подвергнуть дополнительному полигонному испытанию один танк Т-34 с последующим отстрелом и обстрелом»[17].
Вывод комиссии оказался суров: «Без устранения отмеченных недостатков танк Т-34 не может быть пущен в серийное производство».
Здесь, коль скоро мы упомянули широко распространенные исторические мифы, хотелось бы заострить внимание читателя на довольно значимом моменте. Весьма распространенным заблуждением об устройстве предвоенного СССР был и остается миф о ничем не ограниченной власти военных в до предела милитаризованной, зарегулированной сверх всякой меры стране: стоило, дескать, красным командирам в пыльных шлемах возмечтать о чем-нибудь расчудесном, эфемерном и полуфантастическом ради скорейшего торжества дела мировой революции, как экономика, презрев границы возможного и принеся неисчислимые кровавые жертвы Молоху ГУЛАГа, незамедлительно замирала у дверей в лакейской позе «Чего изволите, барин?», неся в клюве искомую техническую диковинку в потребных количествах. Однако действительность разительно отличалась от этой фантастической картины. В этом отношении показательно приложенное к отчету о войсковых испытаниях «особое мнение» представителя завода № 183 А. А. Морозова, ставшего после кончины М. И. Кошкина главным конструктором КБ завода № 183:
«Работа главного фрикциона за весь период испытаний машины не показала плохой работы всех деталей фрикциона… В работе наблюдалось только коробление дисков, причины которого установить еще не удалось… Существующую рацию 71-TK-3 перенести в нос танка нельзя… Другой конструкции смотровых приборов в данное время завод предложить не может… Прибор кругового обзора хотя и не обеспечивает обзора на 360 градусов, но, являясь дополнительным прибором наблюдения, целиком удовлетворяет своему назначению. Поскольку комиссия, кроме заключения, что прибор непригоден, больше никаких недостатков самого прибора не приводит, а другой конструкции прибора завод не имеет — предложить на программу 1940 г. новую конструкцию смотрового прибора не можем… Замечания комиссии о расширении башни — неконкретны»[18].
15
РГВА, ф. 31811, оп. 3, д. 2165, лл. 71–85. Цит. по: Макаров А. Хроники первых «тридцатьчетверок»// Техника и вооружение. № 2/2011. С. 20.
16
РГВА, ф. 31811, оп. 3, д.2165,лл. 71–85; ф. 31811, оп. 3, Д. 2115, лл. 39–48. Цит. по: Макаров А. Хроники первых «тридцатьчетверок»//Техника и вооружение. № 2/2011. С. 9–10; № 2/2011. С. 20–23.
17
РГВА, ф. 31811, оп. 3, д. 2165, лл. 71–85. Цит. по: Макаров А. Хроники первых «тридцатьчетверок»//Техника и вооружение. № 2/2011. С. 20.
18
РГВА, ф. 31811, оп. 3, д. 2165, лл. 71–85. Цит. по: Макаров А. Хроники первых «тридцатьчетверок»// Техника и вооружение. № 2/2011. С. 23.