-В самый раз!
Глава 33.
Когда он покинул библиотеку, дождь уже прекратился совсем, и сквозь прорехи расходящихся туч снова ярко сияло Солнце, высушивая траву и камни. Открывая ключом дверь своей комнаты, Эрик увидел, как на пол упал сложенный в несколько раз клочок бумаги, очевидно, воткнутый в дверную щель.
Сообщение на нём гласило: 'СЕГОДНЯ ДЕВЯТЬ ВЕЧЕРА У БЕСЕДКА ЕСЛИ НЕ ДОЖДЬ'. Крупные печатные буквы – как если писал ребенок или малограмотный. Или – человек, знакомый с русским лишь по словарю.
Похоже, кто-то из его закордонных друзей затеял общий сбор команды. Гека, как назло, куда-то запропастился. Олаф оказался у себя, но на вопрос о предстоящем мероприятии сделал круглые глаза.
Стало быть, некто имеет дело конкретно к нему. Но зачем вытаскивать его из замка – просто заглянул бы попозже. Да и какая беседка имеется в виду, тоже непонятно – на острове их более десятка. Автор послания не мог не учитывать этого. Скорей всего, та самая, в которой не так давно они собирались узнать содержание письма, полученного Жозе.
После недолгих сомнений Эрик решился и без пятнадцати девять прибыл на место. Никого.
Солнце почти закатилось – все-таки сентябрь на дворе. Интересно, на что рассчитывал пригласивший на встречу?
Делать нечего, придется подождать. Он присел на скамеечку так, чтобы ему была видна дорога со стороны замка, однако его самого заметить можно было бы только вблизи. В ожидании прошло минут десять.
Внезапно он услышал легкие шаги – кто-то шел по мраморным плитам дороги, однако с противоположной стороны, от пляжа. Эрик осторожно выглянул. В сгущающихся сумерках показалось, что к нему направляется Таисия, но нет – когда девушка подошла поближе, что перед ним Вин Суонг. Китаянка явно ходила поплавать в морской воде – одетый на ней купальный костюм прикрывали полотенце на плечах и легкая мини-юбка. В руках она держала пальмовую ветвь, которой периодически обмахивалась. Заметив нашего героя, она остановилась.
-А, Эрик! Отдыхаешь или ждешь кого-нибудь?
Растерявшись от неожиданного поворота событий, тот промямлил, что, мол, вышел подышать свежим воздухом.
-И я тоже. После дождя так приятно дышится! Воздух настолько напоен ароматами, что голова кругом идет, даже без всякой магии. Почти как в нашем Национальном Ботаническом саду, где собраны образцы флоры со всего мира. Я пару раз была там – незабываемое зрелище!
Эрику вновь стало немного стыдно, что сам он нигде не был и ничего толком не видел, разве что на экране телевизора или компьютера. И он перевел разговор на другую тему:
-Послушай, Вин, ты Геку случайно не встречала?
-Нет, а что-нибудь случилось?
-Просто хотел обсудить с ним кое-что, а он куда-то запропастился, даже на ужин не пришел. Китаянка понимающе улыбнулась.
-О, не волнуйся, я думаю, с твоим другом все в порядке. Здешние места столь чарующи… трудно устоять перед их соблазнами, особенно когда у тебя есть собеседник, к которому ты испытываешь симпатию – душевную, и не только. Поэтому я немного удивлена, видя тебя здесь скучающим в одиночестве.
-Однако у тебя сопровождающих тоже нет.
-Я хотела взять с собой Сюэ, но она отказалась – голова, мол, болит сильно из-за резкой перемены погоды. Честно признаюсь, я даже опробовала на ней соответствующее заклинание, но безуспешно. Поэтому оставила ее отдыхать и пить таблетки, а сама решила не лишать себя удовольствия ополоснуться в закатном море.
Эрик украдкой взглянул на часы. Десять минут десятого. Вызвавший его на рандеву явно опаздывает, поскольку, кроме них двоих, ни одной живой души поблизости не видно.
-Представляешь, случайно наступила на краба, еле успела отдернуть ногу. Они же как бультерьеры – если ухватятся за что-то клешнями, так не разомкнут, даже если клешню оторвешь! Когда я была маленькой, отец как-то принес домой живого краба, я решила с ним поиграть, а он меня за мизинец так ухватил, что пассатижами пришлось освобождать. Палей потом болел долго, родители боялись даже, что придется ампутировать. К счастью, обошлось. С той поры я стараюсь держаться от них подальше. А в твоих краях крабы водятся?
-У нас даже для раков холодновато. Поэтому этих обитателей южных морей я воспринимаю исключительно в виде палочек.
-Но они же делаются не из крабов, а из белой рыбы, да еще с кучей заменителей!
-А то я не знаю. А тебе приходилось видеть рыбу фугу? Слышал я, что ядовита очень, но после тщательной обработки пальчики оближешь. И готовить ее имеют право только специально обученные повара.
-Нет, фугу я видела только на картинках. Тем более что увлекаются ею в основном в Японии, у нас ее любителей не так много. Если интересуют детали – можешь спросить у Хиромо или Исикэ – они оттуда, должны знать. Можно я присяду? А то на одном месте топтаться не очень приятно.
Чувствовать себя неджентльменом было неприятно, и он с готовностью согласился. Вин уселась на скамеечку с противоположной стороны, отстоявшую, впрочем, всего на пару шагов от той, на которой расположился наш герой, так что они могли без проблем общаться тет-а-тет.
-Эрик, ты как-то упоминал, что городок, откуда родом, находится за Полярным Кругом. Это правда? И ты видел северное сияние?
-Все так, и то, что полгода у нас день, а полгода – ночь. И тогда на небе полыхают радужные сполохи. Красиво, конечно, но другой красоты у нас, собственно, не так и много – тундра, вечная мерзлота, горы вынутого грунта вокруг шахты, стада оленей на горизонте. И этот постоянный холод! Только здесь я немного отогрелся. Представь себе: тут мы в сентябре загораем и купаемся, а там, откуда я родом, уже завывают бураны, неся с собой первый снег.
-Ужас! – поддержала его китаянка. – И зачем вы, люди, живете в таких негостеприимных землях? Ведь на свете есть куда более приятные для жизни места.
-Эх, Вин, ты прямо как в том анекдоте про Родину… Ну а если серьезно – то в свое время, еще в эпоху Красной Империи, мой дедушка махнул на Север – подзаработать на жизнь, да так там и остался, обзавелся семьей, квартирой. Потом империя рухнула, заработки у работяг стали – только чтоб с голоду не околеть. Пришлось отцу, когда подрос, тоже идти вкалывать на шахту. Постепенно жизнь более-менее наладилась, но мечта когда-нибудь вернуться на Большую Землю так и осталась неосуществленной. Подозреваю, что истинной подоплекой желания моей семьи послать меня учиться в столицу было – чтобы хоть я смог вырваться и увидеть лучшую жизнь. А извилистый поворот судьбы забросил меня в Академию. Однако у меня и мыслей никаких нет, что буду делать после ее окончания.
-Не переживай! Не один ты такой. А кем тогда собирался стать, приехав в столицу?
-Пытался поступить, куда повезёт. Тут особо выбирать не приходилось. Ну а про наше приключение с рекламным вестником ты наверняка уже знаешь. Так и очутился тут. А как у тебя дело было? Вин встряхнула волосами, намокшими снизу, чтобы они быстрее сохли.
-Хочешь узнать мою историю? Изволь. В моей семье из поколения в поколение передавалось предание о том, что одной из представительниц нашего рода суждено стать колдуньей. Откуда оно пошло, неизвестно, знаю лишь, что связано с амулетом в виде подвески с цветком, в центре которого большой желтый камень – топаз, наверное. Каждая из девушек, достигшая шестнадцатилетия, согласно заведенному обычаю, должна была прикоснуться к нему, и тогда амулет укажет на избранницу судьбы. Моя мама, и бабушка, и прабабушка делали это, но ничего не происходило, и сам ритуал имел скорее символическое значение, поскольку никто толком не знал, что вообще должно случиться. И вот когда я взяла амулет за подвеску, камень зажегся и светил почти минуту. Домашние поахали, но и только – что дальше, предание умалчивало. А потом пришло письмо-приглашение: в один прекрасный день я обнаружила его в своем школьном ранце. Скорей всего, амулет служил своего рода передатчиком, и мое прикосновение активировало его, но кто получил сигнал? Ведь прошло не меньше двухсот лет, а может и все триста, когда он появился у нас в семье, и даже каким образом это произошло, никто уже не помнил. Такая вот загадка.
Китаянка на мгновение замолчала. А она ничего, симпатичная, неожиданно промелькнула мысль у Эрика. Изящного сложения, повыше своих соотечественников, она вполне могла бы сойти за европейку, если бы не раскосые миндалевидные глаза и прямые, черные как смоль, волосы.