книге его зовут - ИГОРЬ]. Мать и никчемный отчим относились к нему не слишком-то тепло. Ребята в школе дразнили из-за очков. Единственной отдушиной, увлечением
и самой большой страстью Ильи стали компьютерные игры. Он стал завсегдатаем компьютерных клубов, нашел там себе друзей по интересам. Илья великолепно разбирался
в математической логике и даже применял некоторые свои теории в жизни. Печка постепенно осваивается в игре и начитает мочить всех подряд, что ужасно бесит
Петровича, играющего с ним в паре…] … В азарте суворовцы не заметили Макса, который, мельком оглядев увлеченных игрой мальчишек, уселся за свободный компьютер.
Проверил почту и беспокойно заерзал. Письма от Полины не было. «Ничего, - успокаивал он себя, - времени еще мало прошло. Может, у нее вообще компьютер
сломался или с Интернетом проблемы?» Только настроение все равно испортилось. Макс вылез из-за стола и подошел к товарищам. Те по-прежнему упорно его не
замечали. Встав за спиной Перепечко, он, не переставая думать о Полине, рассеянно наблюдал за игрой. Потом Макаров втянулся, и ему даже забавно стало,
что Сухой никак не может найти Печку. В конце концов Максим не выдержал и, смеясь, сказал: - Да вон же он, в погребе за бочкой спрятался. Вы что, не знаете,
где Печку искать надо? Чуть не задохнувшись от обиды, Степа обернулся и возмущенно посмотрел на Макса: - Ты зачем меня сдал? - Место твое хочу занять.
И показать вам, молокососам, что такое настоящая игра,- невозмутимо пояснил Макаров. Сухомлин, который в этот момент со всех ног кинулся в подвал, пробормотал:
- Счас-счас, Печку завалим и поменяемся. Макс кивнул. - Тогда если что, я наверху, - и, засунув руку в карман, нащупал сотовый. Новый мобильный ему, не
спросив ни о чем, дала мать. А вот отца Максим с момента его визита в училище так и не видел. Мама пояснила, что у того началась какая-то предвыборная
кампания. Ну, да очередная кампания. Конечно, Макс все понимает. Матери он так и сказал. Выбравшись на улицу, мальчик вдохнул полной грудью и задумчиво
посмотрел на небо. Не любит его отец, и тут уж ничего не поделаешь. Раньше, может, и любил, а теперь… Макс поморщился. Ну и черт с ним! Вот окончит училище,
а потом – только его отец и видел! Сбежит он из дома. Куда? Да хоть на Север. Там все настоящее. Сразу видно, кто есть кто. Иначе нельзя. Заберет Полину,
и они вместе уедут. Полина согласится. Должна согласиться. Макс вспомнил ее последнее письмо и решительно мотнул головой. Он в ней не ошибся. Это она ошибается.
Как, например, с этим Яковом. Вспомнив о владельце блестящей «ауди», Макс хмыкнул. Уж он дяденьку завтра порадует. А сам одним ударом двух зайцев, вернее,
двух поклонников убьет: и старичка этого, и второго, липучего, который Полине в училище проходу не дает. Под вторым поклонником мальчик подразумевал информатика.
Как-то перед уроком Макс забежал в преподавательскую за журналом, и угадайте, какую картину он увидел? Петушков самозабвенно водил рукой Полины по коврику
для мыши и что-то объяснял девушке. При этом он наклонялся так низко, что чуть не касался губами ее уха. А Полина незаметно морщилась, но из вежливости
молчала. А чего молчать, спрашивается? Треснула бы пару раз по макушке мышью, чтобы руки не распускал! Ну, на Петушкова он управу найдет. Макс достал телефон.
Есть одна идейка. Пальцы его забегали по кнопкам. Пока он ждал ответа, из подворотни вынырнули трое ребят. Одетые в почти одинаковые спортивные куртки
с капюшонами, прикрывающими лица, она, не заходя в «Вирт», остановились неподалеку от Макса и воровски оглянулись. На улице было пустынно. Кроме суворовца
ни одного человека. Мальком скользнув по нему взглядом, ребята равнодушно отвернулись. Макс насторожился и даже забыл про телефон. Парни ему не понравились.
Что-то в их поведении вызывало у него нехорошее предчувствие. А интуиции Макаров привык доверять. И действительно, не прошло и минуты, как один из подозрительных
типов достал из кармана баллончик, похожий на лак для волос, и энергично встряхнул его. В это врем Кузя наконец взяла трубку и звонким ласковым голосом,
которым обычно разговаривала по телефону, сказала «алле». Но Макс, напряженно следивший за неизвестными, рассеянно нажал «отбой». Потом перезвонит. В руках
у пацанов был, конечно, не лак. Это оказалась краска, которой они старательно начали рисовать на стене. Макс пригляделся. Вскоре он понял, что именно пытаются
изобразить парни, и недовольно поморщился. На красных кирпичах проявлялась еще не дорисованная до конца свастика. «Скинхеды», - догадался Макс и решительно