- и он, больше не обращая внимания на кипящего от глухой злости Макса, хлопнул в ладоши: - А сейчас все с начала, и без разговоров! Вечером мальчишки в
гробовом молчании вползли в казарму. Каждый мечтал только об одном – рухнуть в кровать. Вытянуться, руку под подушку засунуть – и спать. […Один только
Петрович, хромая, начинает готовить шпоры по физике на себя и на весь взвод. Однако на контрольной этими шпорами успевают воспользоваться не все. Суворовец
Гришин, дождавшись своей очереди, очень неловко использует шпаргалку и физик ее отбирает. Результат – пятнадцать двоек.] 3. Пятнадцать суворовцев третьего
взвода коротают время в расположении, пока в училище полным ходом идет очередная дискотека. Среди них – Леваков и Перепечко, которые мечтают оказаться
там по своим причинам. Им обоим сообщают, что на дискотеке их ищут какие-то девушки. И Леваков, поменяв свою хэбэшку на пардку принесшего столь волнующее
известие Петровича, самовольно отправляется на дискотеку. К его разочарованию, Саши там нет. Зато есть Самохина, которая снова пристает к Андрею, и говорит,
что она намного лучше «папенькиной дочки» Ноздревой. Андрей грубо отвечает ей и уходит. 4. По примеру Левакова Перепечко тоже идет на дискотеку самовольно,
в надежде увидеться с Вероникой. Та танцует с Трофимовым. Пачка горестно думает, что Петрович просто над ним прикольнулся. Но, заметив его, Вероника радостно
машет рукой и спешит к Степе. Перепечко засовывает в рот жвачку и спешит навстречу девушке, но в этот момент наперерез ему направляется дежурный по дискотеке
- майор Ротмистров. Степа бежит в туалет. Там Сырников со своими дружками распивает пиво. Только они уходят, как в туалет заходит майор Ротмистров и обвиняет
Перепечко в распитии спиртных напитков. На помощь совершенно растерявшемуся суворовцу опять приходит прапорщик Кантемиров.
Глава четырнадцатая. 1. Все трое: Ротмистров, Кантемиров и Перепечко оказываются на ковре у Ноздрева. Майор обвиняет Степу, Кантемиров защищает
своего суворовца. Ротмистров ничего не может доказать, кроме того, что Перепечко появился на дискотеке самовольно (за что тот немедленно получил наряд
вне очереди от полковника) и взбешенный покидает кабинет. Когда все уходят, полковник в дурном расположении духа размышляет об окончательно испортившихся
отношениях с дочерью и о своей молодости, когда он ухаживал за Сашкиной матерью, скрываясь от ее отца. Ноздрев вызывает Андрея к себе. Тот приходит в кабинет,
настроенный на решительную борьбу до последнего. Ноздрев грозно разрешает ему встречаться с его дочерью, и говорит, если он только обидит Сашу – он его
из-под земли достанет… Андрей потрясен. Теперь он уверен, что даже если сам полковник свою неправоту признал, то и Сашка его обязательно простит, так как
он ни в чем не виноват. А все-таки есть справедливость на земле! 2. Но уже через полчаса настроение у него в корне изменилось. Мрачно вытирая чуть теплую
густую лужу с плавающими в ней капустинами: Андрей с грустью констатировал: нет в мире справедливости, все решает сила. Он с трудом сдерживался. Да и не
только он один. Если их офицер-воспитатель проболеет еще хотя бы месяц, то они точно этого Ротмистрова в туалете утопят. И Сырникова вместе с ним. А какой
хороший дядька был майор Василюк. Вот уж точно: по-настоящему человека начинаешь ценить в его отсутствие. Не разгибаясь, Андрей бросил убийственный, как
он считал, взгляд на беспечно обедающих за их столом четвертый взвод. Почему за их столом? Да потому что майор Ротмистров так решил. Привел своих на обед,
увидел огромную лужу кем-то разлитого супа и принял единственно верное, с его точки зрения, решение – отобедать нынче за столом соседей. Даже прапорщик
Кантемиров, который сопровождал третий взвод, недовольно поморщился, недобро посмотрев на майора. А тот сделал вид, что не заметил. Он рукой этак небрежно
махнул и вроде как объяснил: - Столы ни за кем, как вам известно, не закреплены. Что смотрите? – это он уже суворовцам третьего взвода, - Убирайте! И тут
Макс Макаров чуть не взорвался. Все заметили, как он побледнел, глаза блеснули, кулаки сжались. Но к счастью, Философ его вовремя остановил. Можно сказать,
перехватил. За руку – так цепко, что Макс скривился от боли. Однако сдержался, лишь недоуменно глянул на Философа: мол, пусти, знаешь же, что я прав! Тот
ему ничего не сказал – просто так посмотрел, что Макс мигом все понял. А ведь и правда, какой смысл бунтовать? Ну, получит он наряд вне очереди. Порадует