Неизменным остается одно: понимание реализации Пути, как горизонтали, в противоположность социальным взаимоотношениям, как вертикали.
Однако определение Великого Альберта уязвимо потому, что «одновременное совпадение таких же поступков» способно породить только одну ситуацию, которая в лучшем случае правомерно сопоставима с некоторой задачей, а не с линией поведения в целом. Для сопоставления с учением (Путем) требуется целостная последовательность ситуаций — причем такая, которая достигает, по крайней мере, уровня первичной реализации. То есть, наряду с индивидуализацией (потенциальной способностью к самостоятельному существованию), Путь выдвигает еще один критерий: целостность его реализации.
И здесь мы переходим к третьей причине.
Путь, по сути, представляет собой произведение искусства, данное в форме его первичной целостности. Именно по отношению к Пути мы впервые можем рассматривать вопросы содержания и формы, говорить о его «образе» и применять к нему понятие «мысли».
Итак, Путь представляет собой первичную форму самореализации мага. Реализация же может иметь различный объем, но она должна иметь свою первоначальную форму, ниже которой ее просто еще нет. В линии поведения первичной формой является поступок. Разбив его, мы получим действия. То же происходит и с Путем. В обоих случаях реализация исчезнет. Именно критерий «расчленения» дает нам в руки инструмент для определения реализаций первичных уровней, а именно: если при этой операции мы получаем не целостную реализацию, а только отдельные исходные элементы — перед нами реализация Пути в ее первичной форме. Если идти по пути констатации и анализа участвующих в построении Пути средств, возникает опасность утратить его как специфическое целое, а теорию Пути растворить в теории социальных мировоззрений. Если же объектом изучения сделать линию поступков, можно упустить синтетичность Пути как «результирующего целого». Думается, здесь и находится источник той неудовлетворенности сделанным, которая проявляется в игнорировании современными исследователями опыта прошлого.
Надо признать, что до сих пор идеалом теории Пути для теоретика по–прежнему остается учение о классических социальных взаимоотношениях с ее логичностью, строгой классификацией единиц и правилами, построенными по принципу импликации: «если… то…» (Прим. СПАМа: Примером может служить современная психология.) Но достижим ли этот идеал? Согласимся, что социальные взаимоотношения являются более простым объектом наблюдений и выводов, нежели Путь с его ускользающей, скрывающейся где–то в недрах общих законов жизни спецификой и трудностями выделения структурных единиц.
Известно, что задача любой науки состоит в том, чтобы представить сложное, как простое. Но одно дело — относительная простота теории (формулы, схемы, модели) по отношению к принципиально неисчерпаемому реальному объекту исследования; другое дело — простота учебника, где она должна принять абсолютный характер. Основные труды по магии возникали как учебные пособия разных масштабов, и, безусловно, инструктивные задачи влияли на тип обобщений, требуя не только соответствующей подачи материала, но и его специфической трактовки. Теория Пути, вероятно, оказалась самой большой жертвой этой прагматической ориентации.
Внутренняя структура Пути с ее гибкой смысловой субстанцией фактически не изучалась. Изучалась, собственно, синхронизированная последовательность техник — причем, не с позиции абстрактных законов, а с точки зрения адекватности. Это было проще и нагляднее, легче усваивалось, в силу чего в теории магии и волшебства полностью возобладала система синхронности событий.
То, что метрический подход необходим, не может быть поставлено под сомнение. Но метричность не предполагает отсутствие другой системы, а значит, не только с помощью соразмерностей может быть объяснено явление, хотя и связанное с ними, но обладающее своей природой. Таким образом, речь идет о подмене одной системы на совсем иную. Именно поэтому теория современной магии стала похожей на детскую игру в кубики. Сферы управления намерением и специфика сознания оказались упрощены до арифметических действий сложения и вычитания, вследствие чего иерархия структурных единиц представилась как простое суммирование задач и упражнений. Абстрактное содержание выветрилось. Ученикам в целях простоты и доступности навязывалось тактовое исчисление. (Прим.: Так например, пранаяма выродилась в подсчет секунд задержки дыхания, а тантрическая практика — в подсчет качков таза и число дней без эакуляции.) То есть, происходит подмена на единицы совершенно иной системы.