— Многие чувствительные люди переживают в эти дни сильнейшие конвульсии энергий. Они отмечают в себе пробуждение древних атавизмов. Их всасывает в бездну за Древо жизни почти из любой точки, расположенной на нем.
Я не понял его и попросил уточнить последние слова.
— Каждый человек идет по тому или иному Пути. Если тебе удастся визуализировать огромный регион, протянувшийся на «темной стороне“ Древа за сферами и их соединительными линиями, то ты сам все увидишь. Врата имеются на каждом пути. Это порталы, которые ведут к тоннелям под ними. Когда врата открыты, неосторожные люди низвергаются в сеть тоннелей. Если они не обладают Знаком защиты — или не знают, как использовать его — им суждено блуждать в тоннелях до тех пор, пока их не сметет на нижние уровни ада.
Мне стало ясно, что в нескольких фразах дядя Фин описал загадку бытия, которая ускользала даже от самых посвященных мистиков. Его слова осветили таинство египетской Аменты и сеть тоннелей, в которых блуждали мертвые души — души, обреченные на муки и скитания до тех пор, пока луч знания не пронзит мрак их существования и не укажет путь к свободе. Слова Финьяса Блэка объясняли мне заклинания и сложные ритуалы, которые составляли основную часть «Книги мертвых“.
Уловив мои мысли, он подтвердил, что гримуар содержал фрагменты забытой мудрости, дошедшие до нас из далеких античных времен. Это древнее лемурийское знание считалось почти полностью потерянным. Только его крохи избежали гибели после затопления атлантов. Наши предки основывали свое волшебство на уцелевших частичках Гнозиса, которые сохранились в Древнем Египте. Они имели вес в эпоху Темных династий, когда крокодил, обезьяна, кабан и осьминог считались проводниками внеземных энергий и эмблемами Древних. Некоторые из этих существ изображались монументальными статуями в пантеонах Долины Нила. Их преобладание закончилось в Египте на семнадцатой династии, но Тайная мудрость перепрыгнула через века и оставила свой след в двадцать шестой династии. Кроме того, она сохранилась в тантрических культах Индии, Китая, Монголии и Бутана.
Дядя Фин сел в кресло у открытой двери и с тоской посмотрел на туманную дымку, вцепившуюся в тростник. Она тянулась дальше, чем мог видеть глаз.
— Крокодил! — проворчал он, угадав ход моих размышлений. — Похоже, ты так и не узнал ничего нового о нашем друге Огюсте?
Я тут же визуализировал мосье Буше, торговавшего фигурками странных богов. Он стоял среди костей девственниц, нашедших смерть в водоеме крокодила и под клювами стервятников Клипота.
Дядя Фин увлек меня в пространство под Каиром. Оно показалось мне смутно знакомым, и когда доктор Блэк упомянул о Детях Изиды, я окончательно вспомнил это место. Перед нами возвышалась черная богиня, сверкавшая от жертвенной крови. Ее глаза были закрыты в трансе, и между ними сидел жук, лучившийся цветами радуги. Дядя провел меня мимо служителей культа — запуганных и припавших к мозаичном полу людей. Они раболепно склонялись перед богиней. Из трещин за нашими спинами в храм вползали змееподобные существа. Они несли на плоских головах ковчеги, нагруженные доверху белыми тенями дев, извивавшихся в танце смерти.
Процессия приблизилась к богине. Огромный жук заполз к ней в рот и, скатившись по полому позвоночнику, появился из открытого влагалища. Жвала насекомого мутировали в щупальца. Он стал походить на осьминога — точнее, на одного из Глубоких. Увидев подобную тварь в кошмарном сне, Буше создал ее жуткую репродукцию. Описание этого существа можно найти в «Некрономиконе“ и других гримуарах. Огюст наделил его улыбкой будды. Кричащее блаженство богохульно контрастировало с непристойно свернутыми щупальцами. Они обвились вокруг талий танцовщиц и потянули их к Изиде. Глаза богини с трепетом открылись. Зиявшее влагалище плодило выводок чешуйчатых созданий. Затем последовал ужасный пир, с тошнотворным пожиранием призрачной плоти.
Дядя Фин объяснял, что кости всегда остаются «по нашу сторону грилля“. Части пола раздвинулись в стороны. Черно–белые квадраты повернулись ребрами вверх, как блоки на портрете кубиста, который с довольной гримасой косился на меня из тени зала. Еще через миг пол свернулся, как морская волна, открыв под собой резервуар, в котором находился неподвижный крокодил.
Я хотел пересказать историю своего знакомого с Фарнивал–стрит, но дядя толкнул меня локтем. Я заглянул в резервуар. В древности верили, что когда солнце опускалось за горизонт, крокодил поглощал его свет. На наших глазах воспроизводилась иллюстрация этого суеверия. Богиня склонилась вперед. Ее ягодицы приподнялись вверх и выпустили витую ленту эктоплазмы из съеденного «подношения“. Темнота, как вуаль, опустилась на храм.