Через восемь дней после неприятного инцидента в Хирадо Адамс вновь отправился ко двору, чтобы попытаться убедить Хидэтада расширить границы торговых привилегий, дарованных им английским купцам в предыдущем году. Кокс сделал то же самое, но отдельно от Адамса, который большую часть пути преодолел на своем судне. Плавание оказалось весьма неудачным: судно дало течь, и Адамс потерял почти все свои товары, а в придачу едва не погиб сам. 12 сентября он присоединился к прибывшему ко двору Коксу, и тот сразу попросил его начать переговоры с чиновниками сёгуна.
13 сентября Адамс начал подготавливать почву. Стараясь смягчить напряженность, он преподносил подарки сёгуну и придворным. Адамс также передал доставленный в Японию ответ на «послание» Иэясу — второе письмо от английского короля Якова I. 15 и 16 сентября Адамс, решив создать при дворе более благоприятную обстановку, занимался раздачей дополнительных подарков. Сделав все возможное, чтобы добиться расположения сёгуна и придворных к англичанам, 16 сентября он представил Хидэтада петицию английских купцов с просьбой расширить их привилегии.
Ежедневно, вплоть до 23 сентября, Адамс целыми днями ждал при дворе ответа, но безуспешно. Ранним утром он приходил ко двору и оставался там целый день, не имея фактически даже возможности перекусить, поскольку не желал дать придворным чиновникам повод для задержки. Они же, естественно, относились к власти и влиянию, которыми Адамс обладал при Иэясу, столь же ревниво, как и их хозяин Хидэтада, и теперь испытывали глубочайшее наслаждение, самым унизительным образом заставляя англичанина ждать. В эти дни Адамс испытал сильнейшее разочарование, какое только может постичь заносчивого и самолюбивого человека в подобных обстоятельствах. В дневнике от 19 сентября Кокс нарисовал следующую мрачную картину утомительных бдений Адамса, которые продолжались и в последующие дни:
«Сегодня утром капитан Адамс снова отправился ко двору, поскольку вчера вечером вернулся с ответом, что ему следует снова прийти на следующий день. Весь вчерашний день он провел там с утра до ночи и ничего не ел. Повторилось то же, что и в предыдущие дни…»
Можно представить, какие мысли проносились в голове этого гордого и упрямого человека, когда день за днем он проводил в ожидании при дворе, понапрасну надеясь добиться благосклонности сёгуна. Должно быть, он понимал, что дни его славы в Японии сочтены, а возможно, и кончились вовсе. И все же ради своей собственной репутации и ради Кокса он продолжал питаться лишь пирожками и ждать, ждать…
Наконец 23 сентября Адамсу доставили ответ сёгуна на петицию англичан. Ответ был отрицательный, в нем категорически заявлялось, что сёгун не предоставит англичанам больших привилегий, чем те, которыми пользуются прочие иностранцы в Японии, и еще раз подчеркивалось: английская торговля должна быть ограничена портом Хирадо. В дополнение к прочим неприятностям советники сёгуна сообщили Адамсу, что Хидэтада не будет отвечать на письмо короля Якова I, поскольку оно адресовано его отцу Иэясу, который к тому времени скончался. Подобные неудачи могли бы сломить любого, но только не такого стойкого человека, как Адамс. Он с подлинно японским стоицизмом и настойчивостью продолжал оставаться при дворе, почтительно умоляя сёгуна: если он не может даровать привилегию неограниченной торговли, то пусть по крайней мере будет настолько благосклонен, чтобы выдать англичанам два разрешения на торговлю (госён): одно — для плавания в Сиам, а другое — в Кохинхину. В конце концов настойчивость Адамса принесла плоды, и Хидэтада согласился выдать два госён. Таким образом, когда Кокс и Адамс покинули двор, это было единственным вознаграждением за их старания.
На обратном пути в Хирадо Кокс попросил Адамса остаться на несколько дней в Осака, чтобы свернуть все дела представительства Компании в этом городе и, если возможно, собрать крупные долги. Адамс согласился. Поэтому он вернулся в Хирадо только 22 декабря 1617 года, более чем на месяц позже Кокса. В то время как Адамс оставался в Осака, занимаясь там делами Кокса, тот, в свою очередь, успел кое-что сделать для Адамса в Хирадо. По просьбе Адамса он продал «Гифт-оф-год», и к моменту прибытия того в Хирадо у Кокса была для него приятная новость: судно удалось продать главному китайскому купцу в Хирадо вдвое дороже, чем за него заплатил Адамс. Собственно говоря, это означало, что Кокс продал судно приблизительно за его рыночную цену, поскольку сам он сбыл это судно Адамсу гораздо дешевле его реальной стоимости. Даже в XVII веке колеса коммерции нужно было как следует смазывать!