«Мы с почтением сообщаем Его Величеству, каким образом те разногласия, которые, как известно Его Величеству, существовали между англичанами и народом Нидерландов, теперь разрешились благодаря счастливому прибытию в Хирадо двух кораблей: английского и голландского, принесших одно и то же известие: со всеми старыми разногласиями покончено по той причине, что мы решили вместе беспощадно бороться с португальцами и испанцами, где бы их ни повстречали. Это вызвано тем, что он (то есть король Испании) объявил себя монархом всей Европы; и в связи с этим мы хотим обратить внимание Его Величества на действия короля Испании и его подчиненных, которые уже обосновались в Леконии (то есть на о-ве Лусон на Филиппинах) и в Макао…[38]»
Согласно этому договору, в течение двух лет англо-голландский флот беспощадно грабил испанские и португальские суда на Дальнем Востоке, и благодаря награбленной добыче, которую он получал, английская фактория наконец стала приносить доход. Однако англичане и голландцы не доверяли друг другу, и часто между ними возникали споры и взаимные обвинения в нечестном дележе трофеев. Более того, каждый раз, когда объединенный флот по окончании операции возвращался в порт, между английскими и голландскими моряками происходили кровопролитные драки. Все это продолжалось до тех пор, пока их поведение на берегу — в трактирах и публичных домах — не вынудило японские власти принять против них жесткие меры. Следующая запись, где упомянуто только несколько таких скандалов, происшедших в 1621 году, возможно, даст какое-то представление о недолгой военной дружбе между голландцами и англичанами на Дальнем Востоке в начале XVII века:
«10 июня 1621 года, когда объединенный «Флот защиты» вернулся в Японию после экспедиции на Филиппины, английские и голландские моряки затеяли на берегу ссору, в результате которой одного голландца убили, а несколько человек с обеих сторон получили серьезные ранения. Был созван совместный совет с целью расследования этих бунтарств, на котором постановили впредь запретить всем морякам сходить на берег вооруженными. Несмотря на приказ, 16 июня голландские моряки сошли на берег с оружием и напали на англичан, чтобы отомстить за убийство товарища. В результате стычки им удалось убить одного и ранить нескольких своих английских союзников. Очевидно, второй скандал заставил руководство обеих сторон принять серьезные меры, так как 8 июля Джон Роун, английский матрос, который 10 июня убил в драке голландца, был приговорен к казни через повешение на корабельной рее. Этот приговор вызвал недовольство товарищей: они наотрез отказались привести его в исполнение, и адмирал вынужден был сам надеть петлю на шею приговоренного.
Голландские моряки также продемонстрировали свою солидарность с товарищем, осужденным на смерть за убийство, но она носила более Практичный характер. Голландец, напавший на эконома английского судна «Элизабет» и нанесший ему серьезное ранение, от которого тот скончался 28 июля, был также приговорен начальством к смертной казни. Согласно приговору, 6 августа голландец был обезглавлен, но перед казнью товарищи напоили его до такой степени, что он еле держался на ногах и с трудом был доставлен к месту казни».
Как голландские, так и английские моряки во время увольнений на берег вели себя просто неистово. 24 июля 1621 года пьяные голландцы как безумные метались по улицам Хирадо, избивая детей и нанося удары кинжалом всем тем несчастным японцам, которые попадались на их пути. На этот раз японским властям удалось схватить двоих из разбушевавшихся хулиганов, и в качестве меры дисциплинарного наказания им немедленно отрубили головы.
Но даже это страшное возмездие не возымело никакого эффекта. Так, 15 сентября английский моряк с «Неперкона», напившись пьяным в одном из трактиров Хирадо, пытался изнасиловать японскую девушку. Он снял с нее два кольца, а затем собирался скрыться, даже не заплатив по счету. Девушка пробовала задержать его, но матрос набросился на нее и стал жестоко избивать. Он бил ее до тех пор, пока какие-то японцы не пришли к ней на помощь и не доставили его в английскую факторию. Там достопочтенный Кокс, шокированный подобным поведением, приказал вернуть кольца и велел наказать матроса — дать ему сто ударов плетью.