Вдохнув запах полной грудью, улыбаясь сквозь не отпускающий ее сон, девушка совершенно позабыла, в какой ситуации они оказались, и, сладко потянувшись, замурчала:
— Ммммм, как вкусно пахнет!
— Рад, что тебе нравится, — с мягкой улыбкой, казавшейся старческой из-за усталости, отреагировал Паскаль, не отвлекаясь от готовки.
Только голос суженого вернул Ваэль в реальность. Она резко вскочила и принялась внимательно изучать его.
— Ты как?
— Ужасно. Кажется, у меня тридцать семь и один.
— Что? Ты заболел?
— Да, кажется теперь я больше похожу на себя из прошлой жизни, — Паскаль перевернул кусок мяса на костре.
Ваэль осмотрелась по сторонам и внимательно изучила окружение.
— Почему ты не разбудил меня?
— А зачем? Мы в безопасности, и уж лучше хоть кто-то из нас будет отдохнувшим и полным сил. А теперь давай есть. Все-таки эти пещеры сами себя не исследуют.
Проводив Лассаэра, Агнолия устремилась к главным воротам. Она не испытывала ни капли желания оказаться рядом с “этими фанатиками”, но, зная, что не слишком славившийся терпением Арес испытывал те же самые чувства, предполагала, что долго ее господин не продержится. Посему, она все же выбрала самый короткий путь до предполагаемого места диалога и быстрым шагом добралась туда как раз к моменту кульминации.
Арес уже перешел на крик. Его глотка извергала куда более гнусные проклятия и оскорбления, чем удостоились бы услышать те, кто мог заслужить звание самого злейшего врага Архонта войны. Посланники церкви стояли бледные и не были способны вымолвить ни слова. Агнолия Кегер, совершенно не понимающая, чем эта делегация могла так разгневать её военачальника, только и могла, что принять его сторону. Перчатки почти были брошены.
Заняв место подле Ареса, адъютантка тут же заметила депешу в руках одного из церковников и со всей доступной ей вежливостью поспешила принять ее из рук все более бледного и почти умирающего от страха парнишки. В послании она прочитала в том числе следующее:
“…в связи с причиненными неудобствами, мы, церковь Его, просим Пятого Архонта, Ареса Диоктиса, сдаться и отправиться под суд, учиненный Атрумом и его наместниками на земле…”
Лицо Агнолии побагровело, но прежде чем она успела осознать смысл написанного, Арес уже растерял остатки самоконтроля и потянулся за оружием. Кровь застучала в висках адъютантки так сильно, что кроме нее ничего не было слышно, даже непрекращающейся брани Владыки Войны, а материться он умел как никто другой. Все естество девушки захватили удары ее сердца, с каждым из которых тело содрогалось в попытках устоять на ногах. В глазах потемнело, и она поняла, что больше не может этого терпеть. Агнолия приложила все имеющиеся силы и оттолкнула своего господина в сторону, который, благо, не ожидал такого подлого трюка с ее стороны и покатился кубарем к стене. К тому моменту, когда Арес уже встал на ноги и пытался осознать, что только что произошло, он увидел, как его адъютантка убила всех просителей, кроме одного.
— Какого х… — гнев Ареса сменился непониманием.
— Вали туда, откуда выполз, выродок! — вскричала Агнолия.
Оставшийся в живых проситель наконец пришел в себя, его рука потянулась к оружию, но стоило им соприкоснуться, как адъютантка отсекла кисть гостя одним движением руки. Священник закричал, упал на колени и схватился за свой обрубок.
— Ты отправишься обратно, и чем дольше будешь тупить, тем меньше от тебя останется! — девушка говорила это почти не двигаясь, однако каждый видел как внутри нее клокочет неудержимая ярость.
К воротам подбежала стража. Арес и Агнолия так и продолжили стоять, глядя вслед убегающему противнику. Солдаты, увидев, что правителям не до них, тут же принялись за дело: закрыли ворота и стали убирать трупы. Адъютантка с каждой секундкой принимала все более виноватый вид. Ее лицо настолько смягчилось, что многие приняли бы ее скорее за нежную принцессу, которая никогда в жизни не прилагала никаких усилий, чем за суровую воительницу. Агнолия заговорила первой:
— Вы должны казнить меня, — ее голос был не менее твердым и приказным, чем раньше.
— Еще чего. Очнись и подумай еще раз: они сами ищут войны. Твоя жертва ситуацию не изменит.