— Здравствуй, Владычица Севера.
— Добрый день, Королева Времен.
Девушки дружно хихикнули и решили побыстрее сбежать как можно дальше от только что потерявшей Ваэль из виду толпы. Среди всех Архонтов Мелисса была хорошо знакома только с Ваэль и Паскалем. Они же и помогали молодой девушке освоиться в новом мире и понять свои способности. Но если Паскаль вел себя как забавный наставник, то Ваэль сразу стала относиться к Мелиссе если не как к своей дочери, то как минимум как к младшей сестре.
— Что за новый трюк? — Мелисса, улыбаясь, искренне интересовалась всеми подробностями, которые могла ей рассказывать Ваэль.
Ваэль сначала хотела начать хвастаться, но потом снова вспомнила обстоятельства, при которых освоила эту способность, и погрустнела. Девушки прогуливались по территории академии, избегая шумных и людных мест, и Ваэль кратко, но не упуская ни одной важной детали, рассказала Мелиссе о произошедшем в Гробнице Первого. Все это время “младшая сестра” внимательно слушала, пропуская через себя всю ту гамму эмоций, которую испытывала Ваэль. Последний Архонт несколько раз хотела что-то сказать, но в последний момент передумывала, то ли не желая перебивать, то ли не решаясь открыть какую-то страшную тайну.
Солнце едва достигло зенита, когда Ваэль закончила свою историю и хотела было начать расспрашивать Мелиссу о сплетнях, что поведал ей Соломон, но их прервал сам ректор, послав в небо небольшой фейерверк в форме пешки.
Мелисса, увидев сигнал, немного насторожилась.
— Что это значит?
— Ах, просто важные гости. Вот будь там конь, то да, стоило бы испугаться. Пойдем. Мне даже любопытно, чье общество господин Шульц счел необходимым для меня в такие время.
Жизнь Риттера быстро вернулась на круги своя с тех пор, как Мелисса решила игнорировать его. Вместе с ней все остальные студенты тоже стали забывать про потомка дома Морс. Теперь внимание к юноше привлекал только полученный неделю назад шрам, что его ничуть не смущало. Он продолжал посещать занятия по магическим дисциплинам. Дабы не лишиться этой привилегии, студент решил не возвращаться в свою комнату накануне занятий, чтобы случайно не оказаться в ловушке четырех стен. Жизнь текла своим чередом именно так, какой ее Риттер и задумывал. И ему стало скучно. С тех пор, как его потоки мыслей перестали прерывать внезапными криками, сложными ситуациями и стуком в дверь, он успел передумать все мысли, о которых только мог додуматься. Даже учеба не могла заполнить образовавшуюся пустоту повседневности. Получив достаточно базовых знаний по магической теории, Риттер составил свою универсальную формулу для любого колдовства и теперь на занятиях только и мог, что подтверждать правильность этой догадки. Но теория была теорией, а вот практикой вместе с ним никто заниматься бы не стал. Вернее, Риттер не был готов осмелиться предложить это кому-либо. Несколько раз у всех на слуху оказывалась и Мелисса за свои магические таланты. И хотя ее способности действительно впечатляли, Риттер был уверен, что его формула поможет ей стать сильнее. В какой-то момент он даже начал задумываться над тем, чтобы все-таки попробовать поговорить с ней хотя бы о магии, но все же каждый раз так и не решался. Так и получилось, что за три недели, которые он провел в тишине и спокойствии, он вновь начал к этому привыкать, несмотря на то, что его мысли множество раз возвращались к Архонту.
Однажды он возвращался в Академию из города, вовсю размышляя над тем, не стоит ли ему закончить свое обучение и вернуться в родное баронство. С точки зрения Риттера, он получил все необходимые ему знания и даже больше, и теперь только зря тратил здесь время, к тому же еще и лишний раз напоминая о своем существовании тем, кто это самое существование быстро мог прекратить. Но его раздумья прервало странное ощущение. Чувство первобытного страха уже полностью овладело его телом к тому моменту, когда он только осознал, что только что на территорию Академии вошел демон.
В кабинете ректора находилось четыре человека и два эльфа. Агнолия в стойке “смирно” стояла спиной к окну и лицом к двери. Ее лицо было суровым и измученным, и даже Арес сейчас бы не осмелился назвать ее принцессой, как делал это, когда они только познакомились. Эльф с рыжими волосами, единственный в мире, носивший фамилию как у людей, сидел справа от окна, в самой темной части круглой комнаты. На самом деле Лассаэр, помимо всего прочего, был также единственным в своей семье, чьи волосы не были белыми. Его потомок, Лилиэль Инеистая Шаль, расположилась чуть впереди, согласно его негласной просьбе, и почти полностью скрыла его присутствие от остальных. Ваэль сидела в кресле Соломона, который в этот раз любезно уступил главенствование в комнате девушке, а сам занял место на диванчике в центре комнаты рядом с Мелиссой. Каждый из них был поглощен тяжкими мыслями, появившимися в процессе доклада Агнолии. Ваэль заговорила первой: