— Ну… Вы же Архонт, Вы всегда в опасности! — попытался глупо соврать Риттер. Он оказался совершенно не готов к такому очевидному вопросу, поскольку слишком спешил донести до девушки свои опасения. Теперь же он начал судорожно перебирать варианты, поскольку был уверен, что такой ответ ее не устроит. Однако, пока он об этом размышлял, Мелисса уже придумала свою версию событий:
— То есть ты пришел попроситься ко мне в адъютанты? — она все никак не могла понять, верны ли были ее первые обвинения.
Риттер увидел возможность. Он решил, что если будет рядом с ней, то сможет предупредить ее об опасности в тот момент, когда доказательства уже будут не нужны.
— Да, — он вновь смотрел ей прямо в глаза, стараясь изобразить как можно больше честности, напрочь забыв о показных робости и слабости во взгляде.
— Докажи, — переговоры происходили слишком быстро, и Мелисса все еще не уверенная в его искренности, искала все доступные способы чтобы привести голову в порядок, а потому очень надеялась что этот вопрос его смутит, поскольку и сама не представляла как такое можно “доказать”.
— Вы были добры ко мне. Вы знаете, что у меня нет ничего, кроме меня самого, что я мог бы положить на алтарь в Вашу честь. К тому же, я могу прямо заявить Владычице Времен, которая смотрит на нас из-за угла, что не заинтересован в службе ей.
Услышав это, Мелисса тут же стала крутить головой, пока наконец не заметила Ваэль и Агнолию, выглядывающих из-за угла в конце одного из коридоров. Когда девушки увидели, что их заметили, они тут же исчезли из виду.
— А они неплохо смотрятся вместе, — заметила Ваэль, с интересом ожидая ответа адъютантки Ареса.
— Госпожа, я не уверена, что мне стоит высказываться об этом.
— Что-о? Не одобряешь их?
— Нет! Одобряю… — Агнолия начала проявлять признаки паники, — просто это не мое дело, госпожа.
— Еще скажи, что это я тебя заставила подслушивать вместе со мной, — ехидно заметила Ваэль.
Агнолия решила промолчать.
“Охренеть…” — подумала Мелисса.
— Хорошо, ты принят.
— Благодарю, — Риттер склонил голову, как и подобает подчиненному.
— Теперь за твою официальность я буду тебя наказывать, — с улыбкой заметила Мелисса.
— Я понял, больше не буду. Будут какие-то приказания? — Риттер на всякий случай отступил.
Девушка вдруг заметила, что с некоторого момента их разговора стала ощущать спокойствие.
— Да, расскажи-ка мне, почему ты сегодня сам на себя не похож. Не отводишь глаз, не жмешься и прямо говоришь. Это необычно, — она жестом предложила продолжить разговор на ходу и пошла слева от Риттера.
— Я понял, что В… — он быстро поправился: — ты не убьешь меня за то, что я буду собой.
Мелисса склонила голову, показывая, чтобы он продолжал.
— Я сын барона. У меня нет магии, и, как ты уже поняла, я не могу постоять за себя в бою…
— Кстати об этом.
— Потом. У меня нет власти и нет силы. Почти каждый первый студент может приказать меня вздернуть, и почти каждый второй может приказать вздернуть всю мою семью.
— Ты преувеличиваешь.
— Тебе точно стоит изучить хотя бы поверхностно историю центральных королевств.
— Зачем, у меня же теперь есть ты, — с улыбкой заметила девушка.
— Я не шучу, — парень остановился. — Могу рассказать историю своей семьи, может тогда поверишь?
— Кстати, Соломон что-то об этом говорил. Но не сейчас, — Мелисса потянула руку к его левой щеке.
Риттер одернулся.
— Что ты делаешь? — ему все еще сложно было обращаться к ней на “ты”.
— Хочу убрать шрам, он меня бесит, — девушка вновь потянулась к его щеке.
Риттер вновь отступил. Мелисса начала показывать недовольство.
— Тогда, — он сделал примирительный жест, — давай ты попробуешь мою формулу.
Мелисса смерила его взглядом. Затем, поняв, что он не шутит, достала уже убранный лист с формулой. Пока Риттер продолжал стоять напротив, она внимательно изучила содержимое бумаги и посмотрела ему в глаза. Девушка могла поклясться, что это была та же самая глупая улыбка, которой он одарил ее, когда впервые дал совет касательно магии.