На фоне этой борьбы окружающие их солдаты обеих сторон не позволяли друг другу продвинуться ни в одном из направлений. Ваэль, вся в грязи и крови, бережно вытерла брошь о наименее запачканный обрывок своей одежды, до боли сжала сокровище в руке и, подобрав рапиру, с пустым взглядом бросилась вперед.
Немного потерявшие уверенность демоны не выдержали начавшегося с новой силой натиска и начали отступать. Шаг за шагом Ваэль и Бастионные Стражи добрались до тела падшего полководца.
— Защитное построение. Мне нужно время. Мы выиграем эту битву! — с надрывом скомандовала Архонт.
Солдаты приободрились. Никто не знал, что именно сделает Королева Времен, но ни один не сомневался, что она сможет. “В конце концов, разве она не наместник бога?”. Быстро сформировав защитное кольцо, Бастионные Стражи стали сдерживать выходящих из пролома демонов. Далеко позади переставшие бежать воины начали возвращаться и укреплять порядки.
Ваэль практически упала на колени рядом с Лассаэром, методично, хоть и в спешке, проверяя его жизненные показатели. Пульса уже не было. Сжав кулаки добела, Архонт перешла к осмотру его ран.
— Давай… давай! Я же знаю, что ты еще можешь быть жив, только дай хоть какой-нибудь знак. Даже если пульса нет, разве у тебя не припрятаны какие-нибудь фокусы?!
Кровь из огромной раны в груди стала вытекать, только когда Ваэль её потревожила. Осколки маски выглядывали из-под левой руки Рыжего Дуэлянта. Правая рука лежала поверх раны, как бы сжимая рукоять вечного спутника Лассаэра — его клинка. Получившая возможность передохнуть от сражения, Ваэль вновь ощутила бесконечную обиду. От отчаяния девушка вспылила и отвесила эльфу пощечину.
— Да нельзя тебе сейчас умирать. Что тогда будет с твоим драгоценным господином?! — кричала Архонт. — Ты выиграешь мне эту войну! Ты понял?! Вот твоя плата за то, что я для вас сейчас сделаю. И ты нихрена не посмеешь мне тут подохнуть!
С этими словами Ваэль достала из кармана песочные часы. Она сжала их так сильно, что стекло разбилось, и острые осколки вонзились в ладонь Архонта. Отодвинув мешающую ей руку Лассаэра, она с размаху воткнула обломки своей Печати прямо в его зияющую рану. В таком положении девушка внимательно смотрела на лицо соратника, но пару мгновений спустя отняла руку от его груди. Потерявшая надежду девушка опустила голову. Посреди кровавого месива она увидела одну из крышек часов с выгравированной на ней фразой: “Безразличие вечности”.
Голова Риттера будто взорвалась бесчисленными воспоминаниями, которые никогда ему не принадлежали. Помогающий Агнолии идти юноша тут же рухнул на землю, благо, сама Агнолия устояла, уже восстановившая к тому времени дыхание. Боль пронзала разум Риттера тысячей игл, не давая возможности ни на мгновение сосредоточиться. Проносящиеся видения были столь суматошными, обрывистыми и расплывчатыми, что юноша так и не смог ничего понять. Только когда боль утихла, а весь морок сошел на нет, он наконец услышал, как Агнолия обеспокоенно его зовет.
— Риттер… Риттер! Что с тобой?
С трудом усевшись на ступеньку винтовой лестницы, юноша покачал головой.
— Я не… Я не знаю. В жизни ничего подобного не испытывал, — и хоть боль ушла почти так же быстро, как пришла, Риттер говорил медленно.
Остальные ушли вперед, и оттуда уже перестали доноситься крики боя, а значит, помещение было зачищено и стало безопасным для отстающих адъютантов. А потому теперь уже Агнолия помогла подняться Риттеру, и вместе они добрались до следующего этажа.
Как только они появились на пороге, Мелисса немедленно бросилась помочь Агнолии и подхватила Риттера. Лилиэль вместе с солдатами стояли у двери, ведущей на следующий этаж, и явно выражали нетерпение. Себастиан стоял напротив еще живого демона. Даже без магического чутья все присутствующие могли ощущать, как его аура озаряет пламенным гневом все помещение. Агнолия, едва освободилась, сразу же обошла Архонта Света так, чтобы увидеть существо, вызвавшее столь сильный гнев Себастиана. Пусть и не сразу, но девушка узнала в существе, лежавшем перед Архонтом, того человека, которого Король Гордыни натравил на них с Лассаэром в битве за Те Шуль.
Лицо демона отображало явную смесь ужаса, презрения и сумасшествия. Себастиан же, с трудом сдерживаясь, старался принять облик спокойного человека. Его руки были по локоть в крови, сломанная палица валялась в паре метров позади. Архонт Света стоял прямо. Демон лежал перед ним. Его ноги и руки были разбиты всмятку, больше похожие на бесформенные ошметки плоти, нежели на то, чем были изначально.