Верите отошла на шаг от красивой резной дубовой двери, которая преграждала ей вход в дом. Ей не пришло в голову, что открытые засовы на двери могли быть замечены кем-то из бдительных слуг. Почему, ну почему она не оставила из предосторожности открытым одно из окон на нижнем этаже? Верити молча ругала себя за глупость, пока ее не осенила неожиданная мысль. А вдруг одно из окон внизу осталось незапертым? Стоило проверить.
Она отступила еще на несколько шагов от дома и скользнула взглядом по длинному фасаду. На одном только нижнем этаже был не один десяток окон, и Верити не оставалось ничего другого, как проверять по очереди каждое из них... Только она решила приступить к этой задаче, как вдруг заметила полоску света, пробивающегося из окон библиотеки. Может быть, там все еще продолжал работать Брин? А может быть, там Сара?
Осторожно подойдя к светившемуся окну, Верити увидела просвет между драпировками и, прижав лицо к холодному стеклу, заглянула в комнату. Просвет был не очень велик, но ей удалось разглядеть несколько свечей, горевших в подсвечниках. Подняв руку, она слегка постучала в стекло кончиками пальцев, но никто не отозвался. Она постучала снова, на этот раз громче, и чуть не вскрикнула от страха, когда драпировки неожиданно широко раздвинулись и за окном возникла высокая фигура.
К. сожалению, это был Брин, а не Сара, но так не бывает, чтобы все было так, как хочется, решила она, показывая ему жестами, чтобы он открыл окно.
– Что вы там делаете? – строго спросил он, не считая даже нужным приглушить голос.
– Пытаюсь проникнуть в дом в данный момент, – довольно язвительно ответила она, – и, как только вы отойдете, я смогу, по крайней мере, влезть в окно. И ради всего святого, не шумите так! Вы что, хотите перебудить всех?
Его губы подозрительно дрогнули. Он взял ее под мышки и довольно бесцеремонно втащил в комнату.
– Вы выжили из ума, девушка? – Вопрос прозвучал скорее как утверждение, поэтому она не сочла нужным отвечать. Она просто наблюдала за тем, как он закрыл окно и снова задернул занавески. – Почему, черт побери, вы бродите одна вокруг дома в столь поздний час? – Он взглянул на нее с подозрительностью рассерженного, но обеспокоенного старшего брата. – Это как-то связано с тем письмом, я знаю. Прекращайте свои шалости, девочка моя, иначе я буду вынужден поставить в известность леди Биллингтон!
Это был сигнал опасности. Это была не пустая тревога.
– О, Брин, вы не должны меня выдавать! – почти умоляя, сказала она.
Вызывающе поднятая бровь мира не обещала.
– Ну хорошо, – нехотя уступила она. – Моя вылазка действительно имеет отношение к тому письму. Мне надо было кое с кем встретиться. Но вы не должны меня больше ни о чем расспрашивать.
Поборовшись некоторое время сам с собой, он объявил:
– Договорились. Но больше вы не будете выходить одна в такое позднее время, понятно?
Верити сжала губы, сдерживая злой ответ. Однако вряд ли было уместным спорить в ее положении, напомнила она себе.
– Хорошо, я больше не буду. – Это обещание далось ей с трудом, но она заставила себя сделать это.
– Так-то. Стеббингс разжег камин, поскольку знал, что я буду долго работать. Я бы советовал вам немного посидеть тут и согреться.
Взяв Верити под локоть, Брин подвел ее к одному из уютных кресел с подголовниками, стоявших возле камина. Конечно, крайне неприлично сидеть в такое позднее время наедине с джентльменом, который не являлся ее близким родственником. Однако она посчитала их долгое знакомство уважительной причиной, чтобы нарушить этот непреложный закон.
Прозрение пришло к ней неожиданно, и она, оцепенев, следила за тем, как он пересек комнату, взял графин и наполнил вином два бокала. Да, она доверяла ему, доверяла полностью. Возможно, именно поэтому в глубине души никогда не верила в то, что он способен на предательство. Ба! Да она чувствовала себя с Брином в такой же безопасности, как с... как с кучером... Это было так странно!
Брин заметил ее озадаченное выражение.
– Что заставило вас так нахмуриться, милая?
– Ч-что? – Верити вздрогнула, прервав свои сложные раздумья. – О, пустяки. – Взяв протянутый ей бокал с вином, она поудобнее устроилась в кресле и не могла сдержать улыбки, увидев, как он усаживается напротив. – Откровенно говоря, я подумала о том, что тому, кто увидел бы меня сейчас, сидящей вот так, наедине с вами, это показалось бы весьма странным, даже неприличным.
– Не настолько неприличным, как если бы вас застигли бродящей по парку ночью, – возразил он и улыбнулся, заметив ее виноватую улыбку. – Не тревожьтесь. Я не собираюсь подвергать вас допросу.
Заметно успокоившись, Верити обвела глазами комнату. Ее взгляд остановился на груде бумаг, разбросанных по конторке.
– Я смотрю, вы так заняты! Надеюсь, вы не собираетесь работать всю ночь. Вы же будете не в состоянии после этого развлекать утром дам.
– Боюсь, что дамам придется самим занимать себя. Я уеду очень рано и не знаю, когда вернусь обратно. – Он прочел невысказанный вопрос в ее глазах. – У меня был сегодня днем неожиданный посетитель. – Она увидела странную улыбку на его губах. – Некий мистер Джессоп из адвокатской конторы «Джессоп, Джессоп и Уилкис». Это адвокаты моего покойного дяди.
– Покойного дяди?.. А, понимаю! – Она подняла бокал. – Поздравляю вас, лорд Дартвудский.
– Я бы предпочел, чтобы вы по-прежнему называли меня Брин. Я еще никому не говорил об этом, Верити, и буду очень признателен, если вы пока не будете разглашать мои секреты.
Такая просьба удивила ее, но она обещала помалкивать.
– Но вы же понимаете, что вам не удастся долго держать это в тайне от всех.
– Я знаю, но хотя бы некоторое время... Верити пристально наблюдала за ним, пока он, нахмурившись, рассматривал содержимое своего стакана.